Час двух троек. Ферестан Д'Лекруа

– Бегемот,

      Ты – Баламут,

      Ты – Аббадон,

      Ты – Асмодей!

      Ты – зеркало души моей.

      Опадает пламя круга. И тогда к четырем женщинам, переступившим минуту назад круг, выходят четыре их копии, останавливаясь по периметру – ровно у кромки, очерченной гарью на земле. Не пускает двойников обережный круг пламени.

      Тишина сковала вечный город. Заглохла сирена. Не слышно воя пожарных машин. И даже треск последних уносящихся к небу искорок с потухших крыш прикинулся космическим вакуумом.

      Шаг. Шаг. Шаг. К кругу пришел старик. Белая одежда и белая шапочка-полусфера на голове. Старик с трудом открывает заспанные глаза, почти заросшие диким мясом. Неладно смотрит на квартет террористок, оценивающе. Из нутрии его одеяния торчат рукоятки двух секир, но старик не берется за них. Вместо этого он поднимает руку, вытягивает указательный палец, на котором сразу пара неподъемных в его возрасте колец: серебряный волк и кольцо «Рыбака».

      – Вот они!

      И тогда допельгангеры делают шаг вперед, входя в круг.

      Первой обрушивается колдовская метель, таящая в себе острые льдинки. Обжигающий зной гасит её и заставляет вспыхивать, как бумага, кожу. Сестра встала против сестры-двойника. И все дожди мира обрушались на площадь святого Петра. Пол обратился в каток, волосы одной из соперниц – в змей и стали кусать хозяйку. Запахло земляникой: огромные кроваво-красные ягоды выросли из-под брусчатки – плоды Дома Героев: одна из ягод раскрылась в четыре створки ртом и заглотила девушку в белой мантии.

      Молнии били трескучими колоннами и обращались в белые шары. Самое примитивное и грубое оружие, что могли только представить себе сестры и их копии, шло в дело. И когда Лето уже собралась применить пожар в Атике 2018-го года…

      Шаг. Первый легкий, как перо, его нельзя услышать и лучшим оборудованием на дронах «Первого». Второй шаг: словно апостол Петр взял ключи и тут же отозвались все колокольни. Осенний гром и тот затих, повинуясь старшему товарищу.

      – И как Вы мне прикажете разгребать это? – её не услышали.– Как оставить Дом без времен года? Или оставить только тебя или тебя? Вечная Осень, еще, куда не шло. А вечная Зима? А?

      Хлоп. Дерево, древко ударилось о камень площади. И тогда они прекратили. Последняя молния ударила рядом с ней – прожгла складку плаща, стелющуюся по земле. Смерть и глазом не повела.

      – Осень, Зима, Лето, Весна согласно кодексу и декларации «о Невмешательстве в исторические и псевдоисторические дела личностей категории Л и М» вы понесете самое суровое наказание.

      – Прости, подруга, мы знали – вмешавшись напрямую, идя против них, в конце встретим тебя. Перестраховщицы. Сама понимаешь. Жизнь! Жизнь, будь плохой, твой выход…

      Жизнь вышла из-под стебля гигантской земляники, как гриб выросла из земли после обильного ливня, устроенного Весной и Осенью. Сестра обняла сестру. Жизнь вынула из плаща Смерти железную свирель, сестру железного ножа. Раз, и сестра-свирель обернулась заточенным братом. Два, клинок идет в грудь смерти и останавливается. Обе руки Жизни давят, как могут, не в силах вогнать клинок в грудь. Спадает черная мантия, оставляя Смерть как