Piccola Сицилия. Даниэль Шпек

обнял ее за плечи. Никакого плана у него не было. Только нож.

      – Ты правда мог бы убить?

      – Нациста – да.

      У Ясмины холодок пробежал по коже. От Виктора исходило тепло. Она всегда чувствовала себя защищенной с Виктором, а не с папа́. Она молилась.

      Прошла целая вечность, и вот голоса немцев донеслись уже с улицы. Хлопнула дверь. Они ждали, пока мама не поднялась к ним. Все трое обнялись.

      – Спасибо, мама, – сказала Ясмина.

      – Что ты им сказала? – спросил Виктор.

      Мама посмотрела на них, и в глазах ее не было облегчения.

      – Они пришли не за тобой.

      – А зачем же? Что-то случилось с папа́?

      Мама отрицательно помотала головой.

      – Чего им надо?

      – Наш дом.

* * *

      У них было двенадцать часов, чтобы упаковать самое необходимое в пару чемоданов. Деньги, драгоценности, одеяла, одежду, фотографии. Виктор покинул дом под укрытием темноты. Немцы о нем даже не упомянули. Они явно предоставили разбираться с мобилизацией самим евреям. Пока. Конфискация дома была местью Рауфа за героический поступок папа́. На что ему дом, если он предпочитает ночевать в тюремной камере? А вот надо было держать язык за зубами! Был бы сейчас здесь, они бы ужинали вместе, а не упаковывали серебряные ложки, пока эсэсовцы втаскивают свои ящики.

      Куда же податься? Дедушка и бабушка Ясмины умерли, сестры и братья Альберта жили в оккупированной Франции, а с единственной сестрой Мими – Эмили, которая жила в Бизерте, – они были в ссоре. Когда Мими собиралась выйти за Альберта, чудаковатого студента-медика без средств, Эмили интриговала против него. Мими не могла просить сестру о помощи.

* * *

      На следующее утро в восемь часов Ясмина с матерью и тремя чемоданами стояла на улице. За каких-то три дня Альберт своими решениями внес в семью раздор, лишил ее крыши над головой. Ясмина проклинала себя за то, что позвонила ему в то утро.

      – Не говори так, – мама легонько смазала ей пальцами по губам, – папа́ все сделал правильно. Господь его вознаградит. Ты бы на его месте поступила так же.

      В этом Ясмина не была так уж уверена. Она не героиня. Да и что уж такого геройского в том, чтобы одного спасти, а остальных ради этого выдать? Вообще, этот рабби, где он теперь, когда они в нем нуждаются? Сидит сейчас со своей семьей в тепле? Почему он не пришел и не забрал их к себе? Где та справедливость, которую он проповедовал в синагоге? Где его Бог?

      Начался дождь.

      – В хорошие времена, – сказала мама, – забываешь о молитвах.

      Глава 12

      Марсала

      Все, что мы слышим, всего лишь мнение, не факт.

      Все, что мы видим, лишь перспектива, но не правда.

Марк Аврелий

      – А Мориц? Что он делал во время облавы? – спрашиваю я Жоэль.

      Мы стоим посреди пустынного пляжа. Над нами стягиваются серые облака. Я взбудоражена и растерянна. Я не здесь, я наполовину там.

      – Не знаю. Об этом он никогда не говорил.

      – Он ведь был нацист? Или просто попутчик?

      – Он был солдат. Получал приказы и исполнял их.

      – Да,