Дельфин. Николай Валерьевич Игнатенко

Август пристроился рядом и выглядел несвойственно серьезным и собранным для самого себя, он не только понимал важность момента, но и ощущал необъяснимую ауру, обволакивающую этот миг. Весь театр подобрался и слегка выдал своё волнение щёлкнувшим на сцену прожектором. Волшебная тишина ожидания была бережно и мягко прервана негромкими шагами Эмилии по направлению к микрофону, в луч местного светила. Нежно прикоснувшись к микрофону, девушка дождалась начала проигрыша, который прошел по Луке холодом по спине и заставил вновь скрестить сцепленные было в замок руки.

      С первыми аккордами уже знакомой ему баллады, волнение влюблённого улетучилось и скромно спрятанные за спиной крылья стали постепенно раскрываться в виде блеска в глазах. В первый раз Лука почувствовал всю мощь момента, доселе не трогавшие настолько глубокие струны в его внутренних арфах, сейчас он едва ли не хотел спрятаться от волны, захлестнувшей его горячей мозаики эмоций, когда воображение рассыпалось на самые различные образы и фантазии лишь только при одном взгляде на эту девушку, на её мир и её песню. В бесконечной череде множества сияний, Лука терялся в ощущениях, перекрывавших его дыхание и биение сердца, останавливая его в одном ритме с голосом Эмилии. На лице писателя был написан восторг, умиление, влюблённость и безмерное желание, чтобы этот момент, превращавший его воображение в миллионы лоскутков, осколков зеркала, в каждом из которых отражалась Эмилия, не заканчивался никогда. Сохранить этот момент навсегда в материализованном виде не вышло бы никак, и всё, что могло спасти его в памяти – это бесконечное повторение этих переживаний в виде разных каждодневных светлячков песен, улыбок, смеха и слёз, его неразрывность в виде круга, начинавшего свой путь каждое утро и исчезавших к вечеру, чтобы новый день был снова встречен очередным чудом с Эмилией. Единственным спасением Луки от превращения в один невиданной глубины комок воспоминаний и нежности, сжимаемый с каждым днём всё больше, было создание новых чудес и дней с этой непохожей ни на кого девушкой.

      Эмилия слегка отодвинулась от микрофона, поставив точку с «Freedom» сегодняшним вечером и вопросительно посмотрела в сторону кабинки с тусклым светом с немой просьбой продлить сегодняшний спектакль еще на несколько песен. Когда актриса, прикрыв глаза от ослепительного света и волнения, начала свою новую историю, в проходе в зал гулял только бесконечный сквозняк от приоткрытой двери.

      Глава 13. Смутьян на балконе.

      – Я уже вижу в этих декорациях руку Эрика.

      Далеко за двенадцать ночи на часах, а труппа «Дельфина» всё еще хлопотала над внешним видом театра. Лука, склонившись над аппаратурой, помогал Августу отрегулировать направление света. Прожектора никак не хотели слушаться братьев, несмотря на большой опыт взаимоотношений с техникой у обоих. Николсы по очереди крутились вокруг большого цилиндра центрального прожектора, в то время как внизу, около сцены, Эрик стучал тростью по аллее из самых разных лампочек, сопровождавших артиста при выходе на сцену. До первого