Дельфин. Николай Валерьевич Игнатенко

засмеялся и зажёг сигарету в ярком жёлтом свете множества маленьких ламп, наполнявших крышу и стены гримёрки.

      Он одновременно отражался в нескольких зеркалах и покачивался в такт Соломону Бёрку, льющегося из колонок «Дельфина».

      – Я завтра иду в «Равенну».

      Лука непривычно для себя поймал на мысли, что он испытывает сладкое беспокойство относительно будущего вечера и втайне надеется на то, что брат компанию ему не составит. Ему хотелось посмотреть новый спектакль в одиночестве.

      – Естественно, не постановку. Но вечером всё равно делать нечего, кроме как пить кофе и нервы друг у друга.

      Август казался спокойным и ироничным внешне, но его внутреннее волнение относительно будущего было заметно. Братья одинаково успешно защищались от кризисов иронией и шутками, различавшимися лишь степенью жестокости и черноты.

      – Я останусь с тобой до вечера, а ночью вернусь наводить лоск и вычищать ноты.

      Август откинул светлую шевелюру на спинку кресла-качалки и задумчиво пробормотал в потолок, смотревшего множеством желтых глаз ламп:

      – По моему, всё уже отшлифовано до такой степени, что мы уже начинаем снимать саму краску.

      Глава 14. Те, кто тоже хочет быть Атлантами.

      – Да ладно вам, Эд. У нас же даже профессии в чем-то похожи, вы не можете мне отказать.

      Звуковик «Равенны» смущённо почесал густую коричневую бороду с несколькими белыми пучками. Он был в явной нерешительности и смущении от сбивающего с толку сравнения профессий.

      – Послушайте, я не намерен закладывать бомбы под сцену, друг мой.

      Заметив, что техник еще больше переполошился, Лука поспешил добавить:

      – Я хочу сделать сюрприз этой девушке. Сюрприз, которого она заслуживает. Который возможно сделать только ей.

      Эд был одновременно парализован напором молодого человека и расслаблен купленным им бокалом виски в первом же придорожном баре, потому всё, что ему оставалось – слушать.

      – Вы мне не верите. Я знаю, это секрет, секрет ваш с ней, и никто более о нём не знает. Я понимаю это. Но если я стал свидетелем вашего секрета, то уж позвольте мне в нём поучаствовать.

      Лука отхлебнул кофе.

      – Вы даже не представляете, насколько большой дар с небес упал мне в руки. Я не ожидал этого подарка.

      Техник, наконец, прервал молчание. Говорил он осторожно, но холодно:

      – Он вам еще не упал в руки. Он упадёт тогда, когда я скажу.

      Лука принял хищную стрелу на щит и перешёл в свое наступление:

      – Подарок свой я получил уже тогда, когда увидел её на сцене. Сейчас я хочу отплатить ей и сделать счастливой её.

      Звуковик хлопнул пустым бокалом по столу и, наконец, обильно заговорил – хмель играл свою партию.

      – Кто вы такой, что у вас за душой? Я вижу вас впервые, пускай лицо и знакомо. Почему я должен пускать вас в зал к девушке…

      Он осёкся и стал невнятно бурчать.

      – Продолжайте,