Сирота с Манхэттена. Мари-Бернадетт Дюпюи

с кружевной отделкой панталонах! На это красное пятно она взирала с ужасом, как на серьезную угрозу, а когда одернула юбки, попыталась себя уверить, что ничего такого не видела.

      4

      Ночь на море

      На борту парохода «Шампань», в ночь с субботы 23 октября на воскресенье 24 октября 1886 года

      Катрин со своей койки наблюдала за шумным возвращением взбудораженных соседей. В слабом свете масляных ночников лицо шахтера выглядело усталым и одутловатым, полщеки занимал кровоподтек. Колетт все никак не успокаивалась, шепотом распекая своего муженька-балагура.

      – Стыд бы поимел, старый пьянчужка! Выставил себя на посмешище перед всем пароходом! И запомни: или ты научишься пить, или я в Америке и без тебя обойдусь.

      Мужчина едва стоял на ногах. Внезапно он повалился лицом вниз между койками жены и Катрин, и его моментально вырвало. Эти звуки разбудили Гийома.

      – Проклятье! Только этого не хватало! – возмутился он. – Моей жене нужен покой, она упала на трапе. Займитесь мужем, Колетт, а я уберу с пола.

      Плотник был уже на ногах – помог подняться Жаку, после чего, перепрыгнув через тошнотворную лужу, побежал к цистерне с водой, расположенной возле туалета.

      – Да когда же это наконец кончится? – спросила Катрин, в то время как соседка вполголоса, безостановочно извинялась за доставленные неудобства.

      – Дрессировщик – храни его бог! – отделался синяком под глазом! И злобы не затаил, они с Жаком даже руки друг другу потом пожали. А вы, моя красавица, говорят, упали на ступеньках и зашиблись?

      – Ничего страшного. Упала на спину и съехала на пару ступенек вниз.

      – Это еще что! Нас скоро всех будет швырять, как щепки! Один матрос сказал, что этой ночью будет буря, – хмурясь, проговорила Колетт. – И Жак не последний, кого вывернет на пол, вот помянете мое слово! Господи Иисусе, чувствуете, как качает? У меня голова кружится, что б его!..

      Пароход, невзирая на мощность двигателей и огромную массу, уже час испытывал сильную качку. В твиндеке, расположенном ниже ватерлинии, были слышны глухие удары об обшивку – это волны с силой ударялись о корабль и, беснуясь, его раскачивали.

      – Ваша правда, Колетт, на море неспокойно, – тихим встревоженным голосом согласилась Катрин. – Мне нездоровится, но, скорее всего, это морская болезнь. Хотя с момента отплытия я ничего такого не испытывала.

      – Это у вас на погоду в животе крутит!

      Молодая женщина закрыла глаза, пропустив грубоватое замечание соседки мимо ушей. Внизу живота ощущались нерегулярные спазмы, и она, прикрывшись одеялом, помассировала его ладошкой. Пытаясь себя успокоить, Катрин вспомнила слова доктора, с которым консультировалась две недели назад.

      «По мнению врача, я рожу в середине января. В самый разгар зимы. У нас будет теплое жилище, Гийом мне обещал. Благодарение Богу, кровь больше не течет, – думала она. – И если завтра я целый день полежу, все придет в норму. Не нужно было так торопиться на трапе! А теперь еще эта ужасная вонь!»

      Как раз вернулся Гийом с ведром воды в каждой руке. Жену он застал прикрывающей