Прообраз для героя. Ольга Эдуардовна Бондарева

обеих моих ног. Состояние вен для целей операции не годилось. Моей ноге был показан только шунт – искусственный сосудистый канал. Производились эти шунты в Австрии, а доставлялись из Москвы, и по спецзаказу. Привозил их нарочный. Цена шунта говорила о нем, как о вечном, одновременно зашкаливала за наши с женой представления о разумном и добром, но уменьшаться от этого не собиралась.

      Шунт ситуацию усугубил. Сделалось ясным, что с ним денег на исправление дефектов в моей правой нижней конечности катастрофически не хватает. То есть, если взять мои отпускные, под предлогом займа отобрать все нажитое у тещи и из невеликих драгоценностей жены продать то, что продать можно в принципе, необходимая сумма набиралась, но тогда возникал вопрос, на что семье жить.

            Выхода я не видел. И без того невеселые, думы мои, приобретая характер абсолютной трагичности, уже принялись было витать вокруг районной поликлиники с ее молодой ведьмой-эндокринологом, как вдруг жена дала железнодорожным медикам согласие на лечение.

      Пока мои мысли собирались в строй, чтобы выдать бесспорное ввиду недостатка денежных средств возражение, жена уточнила момент первого взноса – он совпадал с моментом поступления пациента в больницу − и насильно выволокла за руку упирающегося меня из кабинета, а затем и из здания.

      Я плохо соображал, и до сих пор не помню, как очутился в лаборатории, которая размещалась в здании соседнем. Там жена заставила меня сдать назначенные консилиумом анализы, и, следуя этому ходу вещей, я понемногу приходил в себя. Окончательно опомнился, когда меня чуть не хватил инфаркт из-за непередаваемого ощущения от трубки, засунутой в мой желудок.

      Что сказать − вечером того же дня я лег в больницу. Впервые в жизни! Впервые за сорок со многим лет.

      И моментально ощутил себя манекеном, с которым, как хотел, манипулировал больничный медперсонал. На меня скопом накинулось множество женщин в белых халатах. За какие-то минуты они успели взвесить мое тело, измерить мои рост, давление, пульс, взять кровь из пальца, из вены и проделали еще много чего по их медицинской части. Когда закончили, я подумал, что свободен и смогу отдохнуть в палате, но не тут-то было − очутился в процедурном кабинете под капельницами.

      Дежурившая там медсестра осведомила, что в течение двух ближайших часов мне будет вводиться расширяющее сосуды лекарство, а в несколько следующих суток под капельницами я буду проводить времени намного больше.

      Я лежал в процедурной эндокринологии с иглами в руках и тупо смотрел в потолок, а тем временем в отделении сосудистой хирургии жена доставала расспросами моего лечащего хирурга. Речь шла о предстоящей мне операции.

      Жену мою надо знать! На нее нарвешься – замило не отделаешься. Душу вытрясет до дна.

            Для неистовой активности недюжинного жениного ума непостижимых вещей нет, и специалист в области сосудов очень скоро в этом убедился. Все вопросы жены были по существу, били в точку, глядела она в корень.

      Увертливый