Роуд-муви. Гольцов Евгений Александрович

спросил Аарон.

      – Где получится, хотелось бы тишины, – ответил Стеклов.

      «Смертельный удар можно нанести сразу. Тысячи часов занятий. Горловой хрящ в руке. На пароме не останется свидетелей. Саботаж и слежка. Преимущество получено. Сомнение – сестра воина-тени. Наставник будит мальчика и спрашивает: «Ночь или день?» – «Ночь», – отвечает мальчик, потеряв счет дням в подземном бункере.

      «Для не имеющих сомнений наступает вечная ночь, – говорит наставник и причиняет боль. – Кто был котом Шредингера, живет ночью и днем одновременно. Враг тоже кот Шредингера. Жив и мертв одновременно. Но в границах линейного времени надо быть осмотрительным».

      – Если Вы не против моего общества, мы можем снять один домик, – предложил Аарон, – я целыми днями буду отсутствовать, занимаясь исследованиями, а ночью я сплю совершенно бесшумно. Знаете, иногда возникает желание переброситься словом с человеком из большого мира. Мне, право, в экспедициях этого так не хватает.

      – Мне нравится эта идея, – Никита Стеклов плотнее укутался в тонкое демисезонное пальто. – Да и я человек городской, мне в подобных местах жутковато и неуютно.

      Паром причалил к глинистому берегу, и мужчины, подхватив свои вещи, сошли на берег, сопровождаемые местными жителями в разноцветных синтепоновых куртках.

      У Аарона был удобный рюкзак, модифицированный в лабораториях Организации, а у Никиты дорожный чемодан.

      Через пару часов пути по ухабистым дорогам Аарон заметил, что его спутник окончательно выдохся, волоча за собой неудобный чемодан, и усталость его выглядела неподдельной.

      – Позвольте, я помогу, – агент с легкостью подхватил чемодан и так же бодро зашагал дальше.

      Даже без ноши Стеклов с трудом успевал за ним.

      – Секундочку, Аарон, мне надо принять лекарство – аллергия, знаете ли, мучит.

      Никита достал из внутреннего кармана коробочку, дрожащими руками открыл ее и, подцепив щепотку белого порошка, втянул его вначале одной ноздрей, затем другой, постоял секунду-другую, блаженно зажмурившись, и с новыми силами двинулся дальше.

      Легкомысленные игры инопланетного разума

      Рыжий ел здоровую, вкусную картошку, заправленную золотистым маслом и мелкими солеными грибочками. Где-то неподалеку хлопотала Лариса Сергеевна, дразня ноздри Корнея Васильевича запахом жареной курицы. Вынужденный гость хоть и понимал, что по-хорошему ему бы в ближайшее время двинуться дальше, хозяйку и ее питомца убрать, а тела спрятать подальше, но сейчас думать об этом совершенно не хотелось, и темные мысли он оставил на потом.

      Присутствие уродца омрачало сытный обед – супостат имел привычку вылезти и уставиться в упор. Если не смотреть пришельцу в глаза, ничего страшного не происходило, но постоянное присутствие существа раздражало: «Свои мысли в порядок приводить надо, а не заглядывать в эти глазища» – думал Рыжий.

      Тем временем Лариса Сергеевна принесла курочку, обжаренную со свежим луком, исходящую ароматным паром.

      Корней