Две повести. Александр Солин

знаю! – твердо ответила мать.

      – А что такое любовь?

      – Вырастешь – узнаешь!

      "Ах, милые вы мои! Все я знаю про любовь, да только не до того мне сейчас!" – подумал я, а вслух спросил:

      – Ну что, по второй?

      – Не буду! – сурово отказалась жена.

      – А я буду! – весело сообщил я, рассчитывая, что после второй мой праздник станет всеобщим.

      Налил и выпил.

      – Ты бы закусывал, – покосилась на меня жена. – Ребенок-то тебе правильно советует!

      – Да что мне после второй будет! – отмахнулся я. – Ну, рассказывайте, что у кого за день случилось! Ты можешь не рассказывать! – махнул я рукой в сторону сына. – Я уже знаю. Молодец!

      – Молодец – это как? – вскинула на меня удивленные глаза жена.

      – Молодец – это значит, молодец! Это значит, что действовал правильно! – положил я руку сыну на плечо и, в подтверждение, слегка пристукнул кулаком другой руки по столу.

      – Да ты что, с ума сошел?! Ты чему ребенка учишь?! – всплеснула руками жена. – В школе драться – молодец?!

      – Молодец, – сурово сведя брови, подтвердил я. – Молодец у нас сын. Вступился за честное имя семьи.

      – Ты с ума сошел, – прошептала жена.

      – Отнюдь, – сказал я, наливая себе водки.

      – Хватит лакать! – спохватилась жена. – Ты что, напиться решил?

      – Точно, – подтвердил я.

      – Ты что, дурак?

      – Вот, – сказал я, – вот… И пацан этот Андрюхин то же самое сказал.

      – Какой пацан? Кто сказал? Что сказал? Что вы выдумываете? – заломила руки жена.

      – Да Володька! – не выдержал Андрюха.

      – Какой еще Володька?

      – Да Иванов! Ты его не знаешь! Он у нас недавно! – втолковывал ей Андрюха.

      – Да что он, в конце концов, сказал, ваш Иванов?

      Моя любимая дочка Света сидела, вжавшись в спинку стула и провожая взглядом порхающие туда-сюда слова.

      – Он сказал, что папа – дурак! – выпалил Андрюха, даже не пытаясь смягчить приговор.

      У моей любимой дочки Светы сам собой открылся рот, и она испуганно на меня взглянула.

      – Ну и правильно сказал! – выкрикнула жена, но тут же спохватилась. – Как – дурак? Кто дурак? Папа – дурак? А кто он такой – твой Иванов, чтобы такие слова про папу говорить?!

      – Да никто. Сын антиквара Иванова в пальто. И хватит об этом. Что мы все про Иванова, да про Иванова. Других тем нет, что ли? – подвел я итог, оставляя каждого при своем мнении.

      – Нет, ну это тогда безобразие!.. – торопилась исправить оплошность жена.

      – Все, хватит, – внушительно сказал я, уставившись на жену. – Не хочу больше слышать про Ивановых. Ни про Петровых, ни про Сидоровых. Ясно?

      – Ясно, – вдруг покорно согласилась жена.

      – Вот за это и выпьем, – пожелал я и затолкал в себя очередную порцию водки.

      Жена как-то странно посмотрела на меня, а потом вдруг спросила у Андрюхи:

      – А что, этот Иванов у вас давно?

      – Нет, недавно! Две недели назад! – охотно сообщил сын.

      – И