Девочки Моники. Лера Грант

но только ради них и интересно работать.

      Потом мы снова встречаемся в бэкстейдж-зоне. И обнимаемся. Никита хлопает меня по спине:

      – Все классно! А ты ссала.

      – Я всегда ссу.

      – Я знаю. Ну и зря. Все как надо работает.

      Играет уже десятая песня. На сцене только Артист и клавишник, все остальные участники группы выбежали со сцены покурить. Басист орет и пинает стоящий в проходе гитарный кофр.

      – Что случилось? – спрашиваю я у Никиты, хотя понятно, что он не в курсе.

      – Сейчас узнаю.

      Стоит трехэтажный мат. У басиста вздулась жила на лбу, он бьет ногами стену. Барабанщик орет ему в ответ тоже матом, просит, чтобы тот успокоился. После чего басист плюет ему в лицо. Никита делает скачок и делает одновременно две вещи: одной рукой кидает барабанщику полотенце, которое у нас висит для Артиста при выходе на сцену, а второй хватает за горло разбушевавшегося.

      – Вы что, охуели все, что ли? – кричит Никита.

      Басист пинает Никиту по колену, начинается драка. Песня в акустической версии уже на третьем куплете. Зал подпевает, и этот хор как-то хреново сочетается с извивающимся на полу клубком из музыкантов и стейдж-менеджера.

      – Я вызываю охрану?! Вызываю?!!! – кричу я, вжавшись в стену. Они так увлечены, что и мне может достаться за милую душу.

      Но тут барабанщику удается каким-то образом высвободиться, и он орет не своим голосом:

      – Мужики, выход! Доиграли!!! Бегом, на хуй!

      Его черная одежда в следах пыли и грязи.

      Гитарист тоже вырывается из месива. И тогда Никита берет в охапку басиста и, глядя ему в глаза, говорит очень спокойно:

      – Тебе пора!

      После чего выставляет психа на сцену. Серьезно – ставит его туда, как вазу на стол. Хорошо еще, что Никита плотный и большой, а музыканты весят каждый не больше семидесяти килограмм!

      Весь оставшийся концерт – еще пятнадцать песен – мы со стейдж-менеджером сидим на полу в коридоре. Наши руки трясутся, голоса дрожат, как у нашкодивших подростков.

      – Значит так, – говорю, – хватит с меня.

      – И с меня. И с меня. И с меня… – Опять его клинит, как и тогда, после той памятной ночи в «Триумф Паласе». С Никитой это бывает в минуты стресса.

      Сразу после концерта Артист, не раздевшись, не выпив чай и даже не отлепив от себя тейпы, проходит мимо нас и провозглашает легендарное:

      – Уволен!

      ***

      У нас было полчаса, чтобы разобраться в произошедшем. Полчаса – именно столько Артист сидел закрывшись в своей гримерке и не выходил. Удалось выяснить следующее. Басист разорался еще на сцене, это слышали даже первые рядов десять. Гости из ВИПа не слышали, но видели – что-то не так. Орал он как потерпевший, потому что ему якобы попал луч света на педалборд и он не видел десять секунд, куда жать. Это была официальная версия.

      Неофициальную понимали мы все: приход, психоз из-за наркотиков. В группе никто, кроме него, на регулярной