Девочки Моники. Лера Грант

точно ни ее имени, ни возраста, под сомнением оставался даже ее настоящий пол!

      Но было очевидно, что отсюда мы должны уехать вместе. Что так и нужно поступить.

      «Один вопрос за вечер» лишил меня всех вариантов на допрос. А примитивный и от души поступок сначала придал мне смелости и вернул в реальность, а затем загнал в тупик.

      Она вернулась за стол в этой своей дымке жасмина и табака, увлеченно болтала c Драг-Королевой и другими людьми, продолжала, подперев рукой чуть розоватую щеку, потягивать «Негрони», который кто-то заботливо освежил. Разговоры за этим столом сводились к итальянской опере, испанскому хамону и азербайджанской кухне. Мне нечего там было ни почерпнуть, ни добавить.

      Уезжала из клуба я одна и раньше всех: наутро надо было ехать снимать кассы, забирать отчеты и формировать собственные, а вечером снова в путь – закрытое мероприятие на севере Италии, на которое я должна приехать раньше музыкантов. Короче, в битве эмоций и прагматизма победила реальность. Я ушла незаметно и не попрощавшись. Выходя из «Летчика», я намеренно не оглядывалась, хотя очень хотелось детально и подробно запомнить, как она сидит, как она выглядит, как она улыбается. И держит ли она свою щеку рукой как воспоминание о нашей вредной привычке курить?

      В такси меня не покидало ощущение, что я что-то забыла там, в «Китайском Летчике». Что-то важное, типа кошелька или паспорта. Дома я поняла, что это было… Быть может, сердце?! О да, пусть это звучит пафосно и торжественно – но именно так, скорее всего, и было!..

      Попрощавшись с таксистом у дома, я опустила руку в карман и нашла там чуть смятую сигарету Lucky Strike. Перевернула руку ладонью вверх, покрутила кольцо на указательном пальце.

      Теперь я не понимала: как так получилось, что я дала сыну Принца и Прекрасной Розы затрещину?!

      ***

      Смывая ватными дисками тушь и заматывая волосы в домашнюю «дульку», я размышляла об этой встрече. И пришла к заключению, что таинственный сын Принца и Розы с шрамом и пирсингом принадлежит Драг-Королеве, что он/она – ее так называемый «плюс один», сопровождающая/ий ее не только в клубе.

      Ну конечно! Надев пижаму, я налила себе вина, села на пол и набрала в телефоне номер Сонечки – надо было срочно сообщить кому-то близкому «брейкинг ньюс». В три ночи из всех моих подруг не спала только она.

      Трубку сняли быстро, на заднем фоне у Cони орали пьяные.

      – Не обращай внимание, это актеры, – быстро объяснилась она и вся превратилась в слух.

      Я рассказала все, что произошло со мной вечером. Пьяные продолжали орать, и Соня на секунду отвлеклась от разговора со мной, рявкнув: «Молчать всем!» Наступила тишина, через которую Соня кричала уже мне:

      – Так кто он?!

      – Да я не знаю! Точнее я знаю ее уже семь лет, но не помню… А он помнит, прикинь?! Или она! Я даже не поняла, какого человек пола! Это же травести-тусовка, там может быть все что угодно. Может, это гей? Такой очень женственный, например. А я тут голову ломаю. Это же Москва! У нас