Девочки Моники. Лера Грант

и вообще, если бы не идеальный характер его Артиста, он бы открыл свой бизнес и был таков. Как водитель он хорош. Но с некоторых пор у него появилась манера звонить мне в три часа ночи и приглашать на свидания.

      – Алло?! Спишь? Эй…

      Это звонит он, не знающий про сериал «Аббатство Даунтон», преследователь с пятнадцатилетним стажем безупречного вождения.

      – Уже не сплю. Что-то случилось?

      На самом деле я смотрю сериал и пью вино, но прикидываюсь спящей, потому что знаю, что он скажет дальше.

      – Может, я заеду? Посидим? У меня выходной завтра…

      Все это произносится тщательно приторным баритоном. Никто не видит, но от каждого его слова я закатываю глаза и стреляю себе в висок из пальца.

      – Нет! Я ложусь.

      – Ну ладненько, споки-ноки! Чмок тебя.

      «А-а-а-а-а!!!» – Я рисую в воздухе бомбу и взрываю себя и весь Таганский район, а затем и всю Москву. Зрителей нет, но мне надо как-то выплеснуть эмоции на тему водителя, возомнившего себя черт знает кем.

      ***

      На следующий день я завтракаю с Ритой. Вяло, как проходную новость, я рассказываю, что меня домогается водитель.

      – Да они все охуевшие! – Директор Скандально Известного Режиссера внезапно и нервно оживляется. Энергично отправляет в рот одну за другой ложки творога.

      Мне бы тоже начать правильно есть. Все эти каши и творожки с ягодами выглядят достаточно гламурно, хотя в наше время слово «гламур» заменили «ЗОЖ» и «фирмово».

      – Спирулину забыла, – сетует Рита и достает из сумки металлическую коробку в форме черепа. Приложив череп к уху, она трясет им в воздухе, и улыбка появляется на циничном лице ночного кошмара всех видеооператоров, буфетчиков – и водителей, конечно.

      Она вскрывает череп-коробку и достает оттуда зеленую таблетку. Быстро закидывает ее в ярко накрашенный (девять утра) рот и запивает минералкой. Минералка без газа.

      – Да… Короче, они все охуевшие. Короче, в прошлом году наш режиссер взяла молодого смазливого водилу и, ты прикинь, через неделю он уже изображал ее бойфренда. – Тут ее голос стал зловещим: – Как за здравствуй, вальяжно так стоял в дверях квартиры, когда она собиралась. Не на лестничной площадке, прикинь?! В квартире, на коврике стоял и спрашивал, «можно ли кофеек», пока она на одной ноге по дому прыгала – тушь, колготки, помада… Вот это все. Собиралась, короче, на встречу. Он, мудила, стоял, наблюдал, ждал, на часики поглядывал. И «кофеек» просил сделать. Урод!

      – Уволила?

      – Она? Нет! А я – да! – Рита произнесла это не без гордости.

      – Но! Это еще не все… Следующего я взяла из бывших военных, сорок лет, женатый, вроде все должно быть норм, но! У нас же не бывает без херни: новый водила запал на меня и на всю эту типа шоу-бизнес-хрень. Он сначала ее довозил до дома, а потом меня. Останавливал тачку у подъезда и спрашивал, не довести ли меня до дома. До квартиры в смысле. Однажды я была с коробками, нам какие-то подарки прислали, а у меня балкон большой,