Свет на теневую сторону. Людмила Федоровна Шалина

как же без этих индульгенций? Укажите районы наиболее нуждающиеся в наглядной агитации, – из передовых, разумеется, чтобы было чем расплачиваться… – Павел стал душиться смехом:

      – Она, дама-секретарь, довольная, – продолжил Чуркин, – «Художники всегда нужны!» Стали распаковывать для неё сервиз. «Сами делали?» «Разумеется…, нет». Тут она – ни в какую, краснеть начала, как девственница. Набор, однако, хорош! Но мы его там, – на столе забыли.

      Чуркин утёр смачно рот:

      – Секретарь обзвонила всех, кого следует: «Наглядка есть?! В конце квартала проверим! Людей дадим! У меня плохих не бывает!»

      Увлёкшись, Павел не заметил, что Филиппу Николаевичу прошлая история, была вовсе не по нутру. Потому что операция «изм-есс» – (социализм-прогресс), зависела не от нахрапистого Чуркина, а от личного обаяния самого Филиппа Секретова.

      – Обзвонила всех подшефных, – продолжал заливать Чуркин. – На обкомовской машине подвозили. Работали как черти. Столярку, монтаж, грунт, штукатурками цветными, – все сами!

      – Но сперва, – Павел тихо уточнил, – …унавозили везде этим измом-ессом, чтоб идеями запахло.

      – Что ты брешешь, сиплый?! Трибунал по тебе плачет! – Филипп зачесал назад взмокшие волосы.

      – А что навоз, дела полезные! Потом родное, для души: голубки, солнышко, сказки народные, узоры всякие, – и с такой теплотой стал говорить о своих художествах. – Эскизы, картоны, – всё при нас, – на любой сюжет и размер стены. Дома заготавливали, – наивно выкладывал Павел глухую непросвещённость в деле монументального искусства. – Приехали с Филиппком из Казахстана, взяли к весне по «Жигуленку».

      Такой истории Юра не знал. Он дружил с Филиппом, деды и прадеды его были астраханскими купцами. Секретов часто приходил к Жилкиным в дом с деловым видом и со своей закуской. Атакующе извинялся, снимал лаковую обувь, и залезали с Юрой по железной лестнице на чердак смотреть с крыши футбольный матч «Спартака» и «Химика».

      Нанося Жилкиным «футбольные» визиты, Филипп любил похвастать, что его почтовая марка с домиком Циолковского попала на выставку Бьеннале, надеясь на отношение к себе более достойное.

      – Хотите, Вера Николаевна, я принесу вам этот журнал?

      – Я не собираю марки, но мне приятно будет убедиться в вашем мастерстве.

      Филипп намерился уйти. Сегодня уж не придёт, понадеялась Ветлова.

      Не прошло и полчаса, вежливый Филипп, обтирая о коврик ноги, появился в дверях с журналом, где была напечатана его почтовая марка. Делец, ловкач, Филипп оказался к тому же ещё и доверчивым подстать Юре.

      Юра, лихорадочно цветущий, собой довольный, доказывал сейчас свою любовь к Секретову:

      – Филиппу надо заработать! У него семья, – двое детей. Сын Филиппа учится в музыкальной школе, дочь в английской. К тому же алиментщик. Только меня Бог пока миловал от алиментов, – с ехидством посмотрев на свою жену.

      – Мужчина должен быть добытчиком, – наставлял Секретов Мишу. – А женщина – латать и чистить ему шкуры.

      – Какие шкуры? – спросил