Линия Сатурна. Александр Аде

заканчивать обед, молча маемся неподалеку от входа в общепит, неизвестно чего ожидая.

      Но надо на что-то решиться. Время идет, и минуты на моих электронных неумолимо перетекают одна в другую.

      В глазах Алешки тревожное недоумение.

      ‒ Что будем делать теперь? ‒ он не обращается ко мне по имени, словно боится разбить нечто неосязаемое и хрупкое.

      ‒ Следить за Ромой, ‒ категорично отрезаю я. ‒ Других подозреваемых у нас все равно нет, а этот тип крайне сомнителен…

      Стеклянные двери общепита отворяются, и на крыльце возникает Роман. В его темных очках тускло поблескивает солнце. Спускается по ступенькам, неторопливо ковыляет куда-то. Трогаемся вслед за ним.

      Слава богу, по сторонам он не глядит, назад не оборачивается. Движется медленно, сильно прихрамывая, должно быть, размышляет о своем.

      С изумлением ощущаю в себе азарт погони.

      Молча движемся за «дядей Ромой», глядя на его покачивающуюся спину в свинцового цвета плащике. Мимо довоенных и послевоенных горемычных облезлых домишек, выкрашенных, в основном, в песочный цвет. Некоторые из них ‒ в сероватых от времени завитках лепнины. Асфальт весь в ухабинах, трещинах и заплатах. А вокруг – волшебные разноцветные деревья, беспечно сбрасывающие листву.

      Наконец добираемся до пятиэтажного здания, возведенного в помпезном имперском стиле, с колоннами и прочими псевдоклассическими наворотами. На первом этаже размещается кинотеатр «Родина». Когда-то здесь в темноте и дыхании зала угловатый пацаненок Алешка с открытым ртом и сияющими глазенками таращился на экран.

      Роман останавливается как раз у входа в кинотеатр. Тот украшен лепной аркой и оттого кажется вратами дворца – одряхлевшего, растерявшего былую роскошь, но еще изображающего из себя восьмое чудо света. Нахохлившись, закуривает. Видимо, кого-то ждет.

      Перед кинотеатром – небольшая площадь. Укрыться на ней невозможно, и мы прячемся за углом магазина спорттоваров.

      Время от времени Алешка, как самый глазастый из нас, высовывается ‒ и отрицательно мотает головой.

      И вдруг – после очередного подглядывания ‒ шепчет:

      ‒ Кто-то к нему подошел.

      ‒ Опиши этого человека.

      ‒ Плащ такой… желтоватый, серая шляпа, брюки тоже серые, ботинки… ботинки черные.

      ‒ А лицо?

      ‒ Он боком стоит… А сейчас ‒ вообще спиной. Он немножко выше дяди Ромы. Сантиметров на пять… Расходятся!

      Неизвестный направляется к трамвайной остановке. Походочка летящая, танцующая, уверенная. Роман, немного помедлив, шкандыбает куда-то вдоль торцевой стены кинотеатра.

      Тут же вспоминаю великий роман Булгакова: «излюбленный бандитский прием – уходить врассыпную».

      ‒ Двигаем! ‒ командую ребятам. ‒ За мужиком!

      Почти бегом следуем за незнакомцем. Пересекаем широченный унылый Коммунистический проспект – как раз вовремя. Парень влезает в трамвайное нутро. Мы – за ним.

      Алеша, стесняясь, сует толстой молодой хамоватой кондукторше девять копеек, оплачивая