Вика. Алексей Алексеевич Домахин

потеряла контраст, цвета умирали, точно выгорая. Она старалась больше времени проводить с Никитой. Даже освоилась с металлоискателем, найдя за домом старую медную цепочку. Но силы продолжали мелено гаснуть.

      Запас оранжевых «поездов» агомелатина иссякал с каждым днем.

      Не помогала и работа. У нее был неплохой заказ. Вера называла его: «Блестящее, красивое здание в стиле барокко, на берегу реки. Срок три месяца». Сначала все шло хорошо. Она определилась с эскизом, набросала тени, принялась выписывать яркие места и все. Работа встала.

      Единственное, что радовало ее опустошенное сердце, это портрет Никиты alla prima. Всего три часа, и он вышел прекрасным.

      Тяжелее всего было притворятся. Жить обычно, с огромным скелетом прошлого за спиной.

      Последнюю неделю она жадно изводила Андрея сексом, стараясь притушить его восприятие. Веру съедало желание. Все происходило быстро и жарко, с какой-то языческой, ритуальной силой.

      В минуты редкого спокойствия, она ясно понимала, что сходит с ума. Сестра вцепилась в нее мертвой хваткой и тянула в бездну.

      23

      Вера ползла по коридору на четвереньках, закрыв глаза. Облокотившись левым боком о стену, шатаясь, подтягивала ноги.

      Было темно.

      Во рту ворочался вкус агомелатина. Не разжеванные куски таблетки, точно кислое тесто, набухли между щекой и десной, застряли в промежутках зубов.

      Стены кружились, будто карусель в парке. Даже с закрытыми глазами она не могла заставить тело слушаться. Пришлось остановиться. Успокоить дыхание.

      Пролежав на боку несколько минут, Вера открыла глаза – дрожащие пятна стен застыли.

      Она решила встать. Судорога смяла живот и горло. Горькая, бледно-желтая слюна с оранжевыми разводами вылилась изо рта. Вера сплюнула, задыхаясь кашлем. Это была последняя таблетка.

      Хрипя, села. Облокотилась о стену, вытянула ноги.

      Хотелось плакать, но Вера улыбнулась, вспоминая один счастливый день.

      Восемь утра. Майское солнце разогнало холмы облаков, выкатилось над горизонтом. Было тепло и свежо. Молодой ветер щекотал руки, скользил по ногам. Дышалось легко и приятно.

      – Пойдем, Ник, – она тянула сына за собой. – Не бойся, ты прекрасно играешь. Обещаю, тебя возьмут.

      – А если нет? – он сильнее уперся в асфальт, натягивая кепку на голову.

      Вера присела на корточки. Приподняв козырек посмотрела Никите в глаза.

      – Ты боишься?

      Он замялся, сжимая губы. Вера коснулась подбородка, щекоча пальцем. Ник улыбнулся.

      – Немного.

      – Мы с тобой тренировались. Ты хорошо водишь, и удар неплохой.

      – Я младше, – он глянул в сторону.

      – Полгода не разница. К тому же ты высокий. Да и ноги длинные.

      Никита молчал, поглядывая на футбольное поле впереди.

      – Я могу долго перечислять твои достоинства, сын, но пора и самому в них убедиться. – Вера поднялась. – Уж в скорости ты им точно фору дашь. Пойдем.

      Она уверенно пошла к полю.

      Никита медленно двинулся следом,