Вика. Алексей Алексеевич Домахин

арматуры и дырявое плоское блюдце из латуни.

      Никита вздохнул, растирая большим пальцем гладкое дно.

      – Может, помоешь?

      – Пап, а давай в подвале или за домом поищем? – блюдце шлепнулось на траву между ногами.

      – Можно, но сначала вымоем руки и позавтракаем. Идет?

      – Идет, – Никита поднялся и побежал к торчащему из стены дома крану.

      – Забери прибор, – крикнул Андрей, поднимаясь.

      17

      Он чувствовал себя превосходно. Никакого похмелья и неуверенности. Тяжесть ответственности за Илью растворилась. Он мысленно желал удачи другу, надеясь, что разум возьмет свое и тот не вскроет себе вены или не упьется вусмерть. Но крохотное, забитое в угол чувство тревоги слегка щекотало внутри.

      В кухне разливался свет. Запах кофе качался в воздухе.

      – Вер, – позвал Андрей.

      Пройдя по коридору, остановился возле ступенек, и снова позвал.

      Тишина.

      Подошел к открытой двери в ванную.

      – Вера! – крикнул он сильнее, толкая дверь.

      Неожиданно на него повалилась жена. Шагнув назад, он еле успел подхватить ее.

            Вера осела в его руках.

      – Доброе утро! – глупо протянула она, обдав его кислым запахом.

      18

      Вера раскрыла глаза. Зрачки сузились, фокусируясь на сером ворсе ковра. В ладонь больно впились острые края смятой упаковки. Она по-прежнему сжимала ее в кулаке, точно спасательный круг.

      Мысли не роились, двигаясь стройным, ровным ходом. Вера с усилием перевалилась на спину. Кровь во рту смешалась со слюной.

      Сглотнула.

      Захотелось закрыть глаза и уснуть. Застыть где-нибудь вне времени, наслаждаясь неподвижным, теплым пространством. Но не сейчас.

      Нужно вставать и делать вид, что все хорошо. Готовить завтрак и улыбаться, улыбаться и ждать очередного приступа. А он будет, обязательно будет. Она знала это, и уверенность ее была обреченной. Еще никогда ей не было так отвратительно собственное положение. Хотя нет, было и гораздо хуже! Все эти годы она ждала подобного и наконец дождалась. Похоже, что болезнь (если это состояние можно так назвать), резко опустила педаль газа в пол, предлагая незабываемую поездку в прошлое.

      – Поднимайся, – прошипела она.

      Перевернувшись на живот, оттолкнулась руками от пола, подтягивая ослабевшие ноги. Тело пошатывало из стороны в сторону. Кое-как удалось сесть на колени. Положив смятую коробочку в карман, она осмотрелась. Три таблетки лежали слева, на упругих ворсинках ковра. Еще одна, перевернувшись на рыжий бок – прямо возле шкафа. Других видно не было.

      – Вер, – голос Андрея заставил ее вздрогнуть. «Он не должен видеть меня такой».

      Подобрав лежащие рядом, подползла к шкафу. Схватила четвертую, закинула в рот, пытаясь проглотить. Таблетка перекрутилась на языке и застыла у корня. Мышцы на животе окаменели, волна судорог прильнула к самому горлу. Вера захрипела. На глазах выступили слезы.

      «Черт».

      Глотать таблетку еще раз она не стала, а быстро раскусила, пережевывая.

      Схватив