Вика. Алексей Алексеевич Домахин

ночь, туда и сон», – повторила детскую поговорку.

      В комнате никого. Солнечный свет заполнял пространство, раскидав по стенам мягкие пятна теней. Напротив, у самого потолка, монотонно шелестел кондиционер. Вера прислушалась, ловя глухой смех Никиты, и короткие попискивания.

      Растерев ладонями плечи, села на край. Мурашки перебрались на шею. Поежившись Вера прошла к окну. Приоткрыла, осматривая двор.

      Солнце грело лоб и губы.

      На лужайке стоял Никита, стараясь ровно держать металлоискатель. Он начал медленно двигаться к забору. На полпути раздался писк.

      – Стой! – резкий голос Андрея слышался снизу, со стороны веранды.

      Никита замер, катушка слегка покачивалась в детских руках. Показался Андрей, он скакал широкими шагами с короткой лопатой в руке.

      – Отходи.

      Никита послушно отодвинулся, кладя прибор на траву и присаживаясь на корточки. Андрей начал копать.

      – Ну, что там, а? Есть что-нибудь? – Ник двигал задом из стороны в сторону.

      – Гвоздь, – вяло ответил Андрей.

      – Опять? – плечи сына опустились.

      Выра улыбнулась, посылая им воздушный поцелуй. Глубоко вздохнув, вышла из детской.

      Пол в коридоре приятно грел босые ноги. В животе переваливался воздух. Спустившись, она выдернула из холодильника круглый бутерброд. Жуя, направилась в ванную.

      Было девять утра.

      Быстрые капли скользили по телу. Она расслабилась, подставляя лицо потоку. Намылив шею, Вера двинулась ниже, опоясывая голубым куском мыла чуть торчащие вперед груди. Скользнула по животу и, заводя руки за спину, коснулась ягодиц с неровными бледными растяжками.

      «Все хорошо. Еще не время. Так рано она не приходила никогда», – мысль юркнула вдаль. Образ Вики влетел в сознание. Расплывшееся лицо сестры, тяжелые образы сна ввалились в голову, растаптывая утренние впечатления.

      Веру шатнуло, тело подалось назад. Она глубоко задышала. Сгибаясь, обхватила носик крана. Капли воды казались свинцовыми, барабаня по макушке.

      Она снова трясет Вику за плечи, ей страшно и больно. Снова тяжелый запах мастерской. Бледное, потерянное лицо сестры и звонкий треск рвущихся губ.

      Вера до боли сжала кран.

      – НЕТ! – бугры острых костей побелели. Она ударила ладонью по крану. Тонкие струи исчезли.

      Выбравшись из ванной, стянула полотенце. Кутаясь, села на край.

      «Надо немного потерпеть, чуть-чуть. Несколько дней, и все наладится. Все придет в норму – я приду в норму. Да, всего пару дней», – Вера уставилась на дверь, повторяя слова, которым не верила.

      14

      Когда дрожь прошла, она опустилась на пол. Отодвинула широкую пластиковую шторку под ванной. Здесь хранились ее хозяйственные принадлежности: синее ведро для мойки пола, моющие и дезинфицирующие средства, несколько пар желтых перчаток из латекса, губки для мытья.

      Ухватившись за край ванной, больно выгнула шею назад, чтобы не мешать себе подбородком, и как можно дальше просунула правую руку. Пальцы пробежали по шершавому боку – ничего. Запустила