Сто оттенков Веры. Талаssа

не лежала в своей постели, а впиталась в ортопедический суперматрас.

      Пыталась встать раньше, просыпаясь, вязко выныривая из толщи дурного – без сновидений, значит, бесполезного («IMAX не завезли? – Механика на мыло!») сна. И не могла. Валилась обратно на подушки, мимо них, под них, под тахту, под ковёр, под дом, под землю – будто не было для неё вообще никакого дна.

      – Чёртова баба!

      «Это же – травки-травки, всё – экологически чистейшее, наш журнал (шур-шур-шур,

      перелистнула) – ах, вот наш президент: правда, какой молодой и милый? Да, добываются они в Альпах, в Непале, в диких амазонках (где?!), ну да, всё – почти святое! Сон нарушен? Вот, держите, на здоровье, инструкция внутри, погодите, денежки пересчитаю».

      Потом уж, выйдя на улицу, прочла название и сообразила: ну да, точно! «Рю де ля Пэ» – из воспоминаний всем известного пациента профессора Преображенского, а если по буквам, то лекарство это называлось «пакс», баба так и произносила.

      Утром и вечером.

      Запить водой.

      (Заесть едой.)

      И вот теперь пошли уж вторые сутки, как невинно-зелёная капсулка безнаказанно вынула

      из нее позвоночник, тихо, но непререкаемо отключила мозги (да-да, именно что «мозги»: это теперь только тушить и давать жрать другим безмозглым – дабы не!), сделала всё вокруг бессмысленно мягким, безвольным, переполненным пустотой и одной-единственной мыслью: «Не заснуть снова!».

      Она всё-таки вставала и ходила, ходила, ходила ломаными кривыми по своей небольшой, хоть и трёхкомнатной, квартирке. А больше – сидела тупо, как забытый кем-то тряпичный манекен, причем, забытый в каком-то совершенно для манекенов не приспособленном месте: на ресепшене или за кассой бодрого магазина.

      Смотрела в окно.

      Серость внешняя – дополнительная к сегодняшней внутренней – заползала и через стекло.

      Слонялась.

      А жёлтый Жозефов диск не просто манил и звал: он нагло тянул, прямо за руки и за ноги, подтаскивая за ними и мысли с душой, к ноутбуку и почти неиспользуемому дисководу.

      – Чёрт возьми! Чёрт-чёрт-чёрт! Всё! Я терпела, честно терпела почти неделю. Я пыталась, и у меня получалось. А теперь – всё. Пора. Плевать, что там записано, хоть кило вирусов! – И решительно (насколько это возможно, находясь в непослушном теле) села к компьютеру. И телефон наконец включила.

      Чмок! – дисковод плавно заглотил диск.

      И показалась единственная на нём папка с названием «0.txt».

      Стала открывать – затрезвонил телефон.

      – Веруня, привет!

      – М.

      – Спишь?

      – М-м-м.

      – Ой, я не вовремя?

      – Мн-ы-ы-ы…

      – Прости-прости, не хотела помешать, – голос Серафимы торопливо извинялся. – А что ты

      телефон-то не отрубаешь, когда спишь и… вообще?

      – Что «вообще»? Куда вообще? Где мне тут вообще найти кусок отдыха?!

      Пауза.

      – …Ну и? Что ты там замолчала, Серафима?

      – Да вот, слушаю. Наслаждаюсь