Сто оттенков Веры. Талаssа

и та грешила дальше.

      – Хе-хе. Ну, услышала.

      – И хорошо. И спасибо. И пока.

      – Пока, Сим…

      Вернулась к папке.

      Открыла первый файл.

      ###

      «Рассмотри меня – только очень внимательно.

      Попробуй проникнуться: сначала просто формой, всеми ее утайками-тенями-светом-изворотами-изломами-изгибами.

      После – проникай внутрь света, рискни понять, что его составляет, какова структура этого света, где он начинается и чем может закончиться.

      После – улови ароматы. Ты ведь любишь ароматы, ты разбираешься в них, ты живёшь в них, купаешься и отторгаешь, руководствуешься и вычёркиваешь из своей жизни. Но не навсегда, нет, не навсегда!

      После – попробуй развить свои фантазии, касаясь линий: их холодноватой точности, их росчерка, их переплетений.

      После.

      После…

      После ли?

      Или – до?!

      До того, как разум насытится своей непогрешимой логикой – и расслабится, и уйдёт в область запредельного: касаний-ударов-боли-дыхания-шёпота-сомкнутых век.

      До тех пор, пока язык не устанет называть вещи “своими” именами – и умолкнет, поняв, что это – ненужно-недужно-натужно!

      До того момента, когда руки не смогут более низать чёрные значки привычных букв, означающих привычные движения привычного нёбу языка, и оторвутся от вечных клавиш, от старенького самопишущего пера, от бумажных обманок – ставши парой крыл, дуэтом страха и страсти, тандемом двойного объятия в тишине, что прерывается лишь хлещущими звуками нагайки.

      До времён баснословных, неутолимых, грешных: в поту движений, в попытке не двигаться (так – менее больно!), в черноте подглазий, в глубоком сне, похожем на гильотинирование…

      До того, как мы – не узнанные друг другом, обманувшиеся в самых горьких своих надеждах, кающиеся, каждый в своей тесной келье (одежд, желаний, пустоты) – путаясь в новом, только что изобретённом словнике, в загадках – и простых ответах… мы наконец-то захотим ПОЧУВСТВОВАТЬ!

      Почувствовать, что всё остальное – ничто.

      Что “звук” – лишь содрогание воздуха, когда конец плети на исходе движения перекрывает скорость этого звука и щелчок его становится невыносимым!

      Что “вместе” – наша иллюзия, которую мы прямо сейчас воплощаем.

      Что “навсегда” – и значит сейчас, “сей же час”, но не позже.

      Что время сжирает их, остальных, но не до конца – исхитряясь выплёвывать измочаленное нечто, которое было когда-то всем.

      Я слушаю тебя.

      Твой голос чуть горчит.»

      2.

      Пришла уверенность, что вот теперь надо бы поспешить.

      Прибавить обязательно: шаг, обороты, громкость. Басов – звуку, контраста – смыслу и яркости – реакциям.

      Вера увидела, насколько она медлительна! Поняла, как напрасно замалчивает сама себе то, что должно, наконец, выясниться – так или иначе. Что означали эти самые «так» и «иначе», какую именно степень свободы они допускали – ей никто не объяснял.