Седьмое небо. Игорь Алексеевич Травкин

Пыш не ответил, тоже глядя на неизбежность предстоящего.

      Семеричный открыл дверь и вошёл. Дверь сама захлопнулась за его спиной.

      – О! а вы тут чего расселись? – удивился он своим спутникам, но у них не осталось сил, даже чтобы ответить ему.

      Семеричный огляделся и снова воззрился на своих друзей. Прозрачные двери за его спиной стали матовыми и совсем не прозрачными, попросту – каменными стенами, как и все стены вокруг.

      – Отсюда нет выхода, сен-и-сей, – обречённо вздохнул Пыш, виновато взирая своими глазами-блюдцами на Семеричного; Троль тоже виновато потупился; Семеричный ещё раз огляделся и вдруг обнажил оба свои меча, которые покинули ножны с тихим шелестом.

      – Да, верно, житель Лиловых Лесов, – вдруг раздался за спиной Пыша жуткий, мёртвый голос, от которого не хотелось жить. – Отсюда нет выхода… – Троль и Пыш тут же вскочили на ноги и повернулись на этот ареальный отзвук, – в центре залы стоял некто закутанный с ног до головы в просторный чёрный плащ и глубокий капюшон, скрывающий его лицо.

      Они знали, кто это.

      В следующий миг Троль метнул в незваного хозяина этого пространства остатки своей дубины, но они прошли сквозь знакомого незнакомца, не причинив ему ровным счётом никакого вреда, Пыш свернулся в розовый пушистый мячик и заскакал в сторону пришельца ярким огненным шаром, расплёскивая вокруг отрицательные стереополя энергий, но пришелец одним неуловимым жестом руки отбросил его в сторону: Пыш ударился о стену, распрямился и съехал по стене безвольно на пол, Семеричный атаковал стремительно: его смертоносный выпад непременно достиг бы цели, но закутанный в плащ некто легко увернулся и сгрёб воина в охапку, Семеричный издал полный боли крик и обмяк, и в следующий миг всё вокруг стало таять, стекая вниз грязными разводами гуаши, унося с собой и Троля, и Пыша, и через какое-то неопределимое время всё вокруг стало белым и чистым, как титульный лист в ненаписанной книге…

      ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

      Коммуналка «Х»

      «Это коммунальная, коммунальная квартира!»

      Гр. «Дюна»

      «Процент сумасшедших в нашей квартире

      увеличится, если ты не придешь.

      И весна – не весна, если ты позабыла

      свой город дождей, этот садик и дом.

      В коммунальной квартире -

      Содом и Гоморра:

      кошки рожают, дети орут,

      и посудой гремят соседские монстры,

      курят, курят и счастье куют.

      Весна, весна идет.

      Весне – дорогу!»

      Диана Арбенина

      Коммуналка «Х» располагалась на последнем этаже, под самой крышей благородного дома с богатой родословной, укрывшегося в уютном скверике с фонтаном, шумящем под раскидистыми кронами каштанов, и огромными песочными часами, что неслышно отсчитывают век за веком на Моховой, и была заселена пятью семьями, не считая Буянова Василия Митрофановича и неспокойного призрака