Патруль джиннов на Фиолетовой ветке. Дипа Анаппара

здесь нет, ни в басти, ни на базаре, – говорит нам чача по ремонту телевизоров. – Если бы он был здесь, то уже пришел бы ко мне.

      Я верю ему, потому что чача – самый славный человек, которого я когда-либо встречал. Он даже к нашему расследованию серьезно отнесся. Он говорит нам, что Бахадур:

      ♦ никогда ни с кем не дрался, даже с детьми, которые смеялись над его заиканием;

      ♦ ничего не крал из магазина;

      ♦ не планировал сбежать в Мумбаи-Манали.

      Я спрашиваю чачу по ремонту телевизоров, был ли Четвертак одним из тех, кто издевался над Бахадуром, но чача не знает Четвертака, только прадхана.

      – Этот человек, – говорит чача сморщив нос, как будто где-то воняет, – на все готов пойти ради денег.

      – И ребенка украдет? – спрашиваю я.

      Чача выглядит озадаченным. Пари смотрит на меня сквозь кардамоновый пар.

      – А джинн мог украсть Бахадура? – спрашиваю я.

      – Бывают злые джинны, – говорит чача, – которые могут овладеть твоей душой. Очень редко они похищают детей. Но конечно, их исключать нельзя. Некоторые джинны – большие разбойники.

      Тут его отвлекает шум в переулке. Это двое нищих, я их раньше видел: они особенные, потому что один сидит в инвалидной коляске, а второй, с выгнутыми колесом ногами, шаркает позади и толкает коляску. Из динамика, висящего на спинке, несется записанный женский голос. «Мы оба мучаемся ногами, – говорит голос. – Пожалуйста, помогите нам деньгами. Мы оба мучаемся ногами, – продолжает он. – Пожалуйста…» Голос никогда не устает.

      – Сюда, сюда, – чача подзывает их и покупает чай им тоже.

      – Должно быть, уже поздно, – говорит Пари, когда уличные фонари окрашивают пятна черного смога в желтый.

      Мы прощаемся с чачей и идем домой.

      – Мой инстинкт подсказывает мне, что Бахадур сбежал, – говорит Пари как детектив. – Ни у кого из нашей басти нет причин похищать его. Должно быть, он заработал много денег у чачи и теперь уехал поработать в какой-нибудь другой мастерской по ремонту телевизоров. Подальше отсюда и от Пьяницы Лалу.

      – В Манали?

      – Почему бы и нет? В Манали люди тоже смотрят телевизор.

      Нам машут мальчики и девочки из нашей школы, играющие в переулке. Я не машу в ответ. Не хочу давать им повод присоединиться к нашей команде детективов.

      – Или мы расскажем маме Бахадура о его планах насчет Манали, – говорит Пари, – или поедем на главный железнодорожный вокзал, покажем людям его фото и поспрашиваем их, не видели ли они его.

      – Мы не можем рассказать маме Бахадура и Пьянице Лалу. Они разозлятся на сестру и брата Бахадура или даже побьют их.

      – Значит, нам придется съездить на городской вокзал, – говорит Пари. – И остановить Бахадура прежде, чем он сядет в поезд.

      – Аррей, но что, если он уже в Манали?

      – Если мы сможем выяснить наверняка, что он сел на поезд до Манали, полиция поищет его там. Они же не могут быть такими же плохими, как полиция у нас в басти, да? Сейчас мы не знаем, где вообще Бахадур.