Изумруд из Сан-Донато. Сан-Донато

не согласиться, Алексей Александрович. И требую принять самые жесткие меры. Я в октябре, пожалуй, не поеду на бал в Морской корпус. О моем неудовольствии в столице и на флоте должны знать! Читайте последний абзац, Павел Петрович.

      Тыртов повиновался:

      – В течение последнего полугода растут тревожные слухи о том, что в здание Корпуса вселилась нечистая сила. По ночам из него раздаются непотребные звуки, пугающие горожан. Неподалеку от Морского корпуса несколько раз случались разбойные нападения в темное время суток, в ходе которых граждан заставляли выворачивать верхнюю одежду наизнанку, включая головной убор и далее следовать в этаком непотребном виде. В силу чего многие граждане стараются обходить строения Корпуса стороной.

      – Ну, Никки, это он уж совсем ни в какие ворота! – не выдержал Великий князь, – Что значит неподалеку? Все, что в Корпусе – это да: отвечает Флот. Сделаю выговор Епанчину. А все, что за пределами…

      – А помните ли вы, господа, что сегодня за день?

      – Да вторник, кажется. С утра был во всяком случае…

      – А если подумать?

      – Ну может святой там какой сподобился… Я не силен в церковных-то календарях, – смешался Великий Князь.

      – Стыдно, господа! Сегодня день рождения Петра Великого.

      – Ну, разумеется! Так и бокал шампанского был бы весьма кстати.

      – А вот гардемарины Морского корпуса этот день чтут и помнят, – Николай взял в руки колокольчик, позвонил и попросил заглянувшего генерал-адъютанта:

      – Доложите нам, как гардемарины Морского корпуса отметили годовщину рождения Петра Великого.

      Генерал раскрыл папочку и зачитал:

      – Поперек проезжей части Большой Морской курсантами Морского кадетского корпуса поставлена пушка, снятая с постамента у здания Константиновского артиллерийского корпуса. В виду сделанной крупной надписи «заминировано», движение на улице было задержано на два часа.

      Великий князь не сумел скрыть удовлетворенной улыбки:

      – Так за это артиллеристов надо казнить! Они там последние штаны проспят, а моряки окажутся виноваты.

      – Было совершено нападении на постового полиции на Сенатской площади, – продолжил чтение генерал-адъютант, – После того, как полицейский урядник был связан, кадеты Морского корпуса натерли полировальными средствами причинное место статуи коня на памятнике Петру Великого, которое после этого стало неподобающим образом блестеть.

      И Великий князь, и Министр, не сдержавшись, прыснули со смеху.

      – Помилуй бог, Ваше Величество, «… неподобающим образом»! У моряков принято всякую медь натирать до зеркальных кондиций. А тут целый Медный всадник. Как раз – «подобающим образом», начистили. Это все из уважения, Никки!

      – Уважения к коню, надо полагать? Поскольку причинное место самого Петра оставлено без внимания, – строго проговорил Государь, очевидно обиженный столь несерьезным отношением к выражению своего порицания, – Памятник Екатерине