Кручина. Алексей Константинович Шнурницкий

малого все на войне.

      Один вот армейскую флягу

      На память подкинул и мне.

      Я сам здесь недавно. И всё же

      Чиню переправы, плоты,

      И шлю пацанам, что поможет:

      Одежду, консервы, бинты.

      Прочти же, как прежде ты жарил

      И в бога, и в душу, и в мать!

      Быть может, что завтра в пожаре

      Меня ты не сможешь обнять»

      Роняю я с рук чемоданы.

      Там галстук, рубашки, штаны –

      Весь груз, что по случаю данный,

      Нелеп здесь и очень уныл.

      Читаю. Но тут же запнулся.

      Присев на большой чемодан,

      Заплакал… Но друг отвернулся

      И скрылся, поди, навсегда.

      Должно быть, он главное понял,

      Что я здесь не дело вершить,

      А просто бегу от погони

      По склонам горящей души.

      Что я всё такой же повеса,

      И женщин бросаю друзьям,

      И мир мой – потешная пьеса,

      Поверить которой нельзя.

      Что я разбазаривал, странный,

      Талант свой за мелочь другим

      В измызганных кафешантанах

      Теперь, в окаянные дни.

      Вокруг нас смертельные пляски.

      Одетый в свой модный костюм,

      Я шёл на вокзал без опаски

      На новый, чуть слышимый шум.

      Глава 3

      На станции вышел я утром.

      Продрог весь, с того и не спал.

      С низовья прохладного мутно

      Селенье гляделось в туман.

      Чуть видимой серой полоской

      Бежала река промеж ив.

      Я снова плыву в отголосках

      Когда-то подсмотренных див.

      Спускаюсь заросшим пригорком

      К состарившемуся мостку.

      Ступаю, а скрип этот горький

      Ножами доходит к виску.

      И где-то внутри замирает…

      Вдруг вижу, ну, точно во сне,

      Как-будто она с того края

      Босая ступает ко мне.

      Я замер. На прошлом засовы

      Все рухнули, память содрав.

      И я под холодным покровом

      Увидел её, как вчера.

      А звали видение Ольгой.

      Уж солнце согрело камыш,

      Но я в замешательстве долгом

      Припомнил, как свиделись мы.

      Однажды, схватившись за вилы,

      Я вылез босой на скирду.

      Гляжу, кто-то ходит у ивы

      В желтеющем липком бреду.

      К мосткам я. Она не подходит.

      Повисла заря мошкарой.

      Поморщились доски в проходе

      Не слезшей по краю корой.

      Нам душно. Глаза застилает

      Сенная колючая пыль.

      У берега сумрак крылами

      Упрятывал гнёзда травы.

      Как белая птица пугливо,

      Вдруг Ольга взлетела с гнезда.

      И золото кудрей под ивой

      Мне луч на заре передал.

      В пыли силуэта коснувшись,

      Окликнул я птицу сейчас.

      Весь мир на меня обернулся

      Озёрами выпуклых глаз.

      Подкрались зелёные воды

      К омытым скалистым зрачкам,

      В которых под радужным сводом

      Терялась в тумане река.

      Но Ольга тогда посмотрела,

      Как