Панднамэ. Зебунисо Расулзаде

это всё в секрете сохрани,

      Чтобы не знали ни жена, ни сын,

      Ни близкий друг, а лишь Господь один.

      Сказ десятый:

      О ВЫСОКОМЕРИИ И СКРОМНОСТИ

      Однажды вместе с сыном падишах,

      На кроликов охотились в полях.

      И проезжали мимо поля пшеницы,

      Она поспевшая ковром вся колосится.

      И слез с коня тот падишах, и сына подозвал,

      И на колосья пшеницы сыну указал.

      – Смотри мой сын колосья гордо,

      Над полем голову так держат твёрдо.

      Они всем станом ввысь стремятся,

      И ветра с солнцем вовсе не боятся.

      А часть колосьев, голову склонив,

      К земле склонилась, взор свой, потупив.

      Теперь же подойди, потрогай ты руками,

      И Разума на всё ты посмотри глазами.

      Сын подошёл, колосья он потрогал,

      От удивления он даже вздрогнул.

      – Отец, я понял,– те, что ввысь стремятся,

      Это пустые колоски они и не боятся,

      В них страха нет пред ветром и дождём,

      Хоть зёрен не имеют в большинстве своём.

      – Ты прав, мой сын, и мир наш так устроен

      И тот, кто много знает, познавать настроен,

      Тот, у кого есть знания, не пусто в голове,

      Тот скромно опускает голову к земле.

      А тот, кто глуп, высокомерен и нахален,

      Кто знаний не имеет, хитёр или коварен,

      Тот задирает нос и ввысь всегда стремится,

      Подобно колоску пустоголовому пшеницы.

      Сказ одиннадцатый:

      О БЛАГОРОДНОЙ И ДОСТОЙНОЙ ЖЕНЕ

      Послушай, сын мой, древнее предание,

      Что бабушка поведала мне в назидание.

      Давным-давно в эпоху Саманидов,

      Жил Бей5 один, богатый, именитый,

      Имуществом, землёй он обладал,

      Богатства каждый день приумножал,

      Была у Бея хозяйственной жена,

      Вдобавок благородна и умна,

      С утра до вечера она трудилась,

      Но так её судьба сложилась,

      Отец ее был из простых дехкан,

      А Бей считал это её изъян,

      Что выросла жена в условьях бедноты,

      И он, то ли от глупости или темноты,

      В укор ей ставил это ежедневно,

      И говорил: "Ты без меня, наверно,

      Носила бы лохмотья, не парчу!".

      А сам садился на суфу6 на курпачу7,

      И продолжал свой колкий разговор,

      И в голосе его звучал укор:

      "И ела бы объедки, а не хлеб и масло,

      И жизнь твоя сейчас прекрасна!

      Все потому что вышла за меня,

      И, в общем, нету проку от тебя!

      Всего по жизни я добился сам,

      И не перечь жена моим словам!".

      Она молчала робко и тихонько,

      И слезы по ночам лила в сторонке.

      Вставала утром вместе с петухами,

      Смотрела за коровами, быками,

      Везде все убирала, чистила, стирала,

      Вдобавок тюбетейки вышивала,

      Соседкам тюбетейки продавала,

      И выручку всю мужу отдавала.

      И продолжалось это год за годом,

      Однажды

5

Бей – в переводе с таджикского языка «Бей» – «богач». Титул феодальных помещиков, которые владели земельными угодьями, скотом и рабами (гулемами).

6

Суфа – специальное место для сиденья у таджиков, которое строилось из глины выше уровня земли при входе в дом или в саду.

7

Курпача – ватное стеганое одеяло (подстилка), которая издревле используется таджиками и является неотъемлемой частью быта и предметом обихода