Струны пути. Влада Медведникова

вместе с волками, укрывался от солнца под пологом шаткого навеса. Слушал, как пути бьются в сердце, звучат в земле, и заново узнавал мир. Помнил – это лишь краткая передышка, нельзя бездействовать долго. Дал себе время до полной луны, но знак появился раньше.

      Им стал человек. Высокий, уверенный, в одежде расшитой лентами и алыми бусинами, – такие люди ездят верхом по широким трактам, а не бродят одиноко в степи. Кьони крались за ним, то разбегались, то сжимали кольцо. Незнакомец оглядывался на них, но, казалось, не боялся.

      Чарена встал, сделал шаг навстречу и остановился, дождался, пока путник приблизится. Тот прищурился, заслонился от вечернего солнца и спросил:

      – Это ты – заклинатель без заклинаний? Жрец без божества?

      – Это я, – кивнул Чарена.

      – Меня зовут Аджурим, – сказал путник и, прижав руку к сердцу, поклонился как равному. – Я слышал о тебе. Позволь остановиться у твоего костра.

      Чарена назвал свое имя, и они сели возле тлеющих углей. Пили воду, передавая друг другу щербатую чашку, а Ки-Ронг стоял рядом, не сводил взгляда с пришельца, порой тихо рычал, но не трогался с места.

      – Я из Юмиры, – рассказывал Аджурим. – Коня оставил в деревне, той, что к западу, а оттуда шел пешком через степь.

      – Тебе это не привычно, – заметил Чарена.

      Аджурим рассмеялся, и его лицо – решительное и жесткое, темное в закатных лучах, – изменилось, стало беспечным.

      – Я ушел из дома тайно, – проговорил он, все еще смеясь. А потом поймал взгляд Чарены, продолжил серьезно: – Я восьмой сын князя Юмиры, один из заклинателей при его дворе, но не такой, как другие. Я могу почувствовать чужие чары, даже издалека. И недавно, во сне, я увидел, как вспыхнуло пламя. Так ослепительно – я подумал, что пошатнулись основы миры. Наяву осталось эхо вспышки, и я пошел по следу, добрался сюда. Здесь она полыхала, но я не вижу ни алтаря, ни колдовского круга. Неужели ты и правда не знаешь заклинаний?

      Чарена покачал головой.

      – Я знаю десять главных знаков, – сказал он. – Карионна, мать моей матери, научила меня.

      – Десятью простыми знаками такого не сделать. – Аджурим замолк на миг, а потом попросил: – Расскажи, что ты сделал? Как ты это сделал?

      Чарена рассказал.

      Аджурим слушал внимательно, не перебивал, а потом долго молчал, смотрел вдаль, словно пытаясь различить пути. Солнце ушло, лишь полоса заката багровела над горизонтом. Сверчки стрекотали все громче и шуршала трава – не то от ветра, не то от поступи кьони. Лишь Ки-Ронг стоял неподвижно. На его шкуре играли отблески костра, и глаза в полутьме из голубых превратились в пламенные.

      – Такое могущество, – проговорил, наконец, Аджурим. – Что станешь с ним делать?

      Надо ли таиться? Чарена вскинул руку, очертил круг. Сердце билось ровно, пути мерцали ему в такт, будто говоря: довольно ждать, не сомневайся, делай шаг.

      – Я связал жилы земли, – сказал Чарена, – и теперь соединю страны. Чтобы от дальних пустошей и до пролива больше не было усобиц. Чтобы народы не