Тень чужой души. Екатерина Буза

ведёшь себя так, будто ничего не понимаешь, – хмурится Нил.

      – Это потому, что так и есть. Я не знаю ни в чём заключается пророчество, ни что делать дальше.

      Я доедаю мясо и мну упаковку. Нил не отвечает какое-то время, протягивая мне воду. Затем, когда я принимаю её и делаю глоток, он говорит:

      – Но ведь мама сказала тебе что-то?

      Едва не давлюсь водой, но мне удаётся сохранить спокойный вид. Допиваю и сдержанно отвечаю:

      – Она показала мне картинку. Видение того, как мы сидим здесь с вами и разжигаем костёр.

      – И что, всё? – вмешивается Гас нетерпеливо.

      – Не совсем, но остальное я пока обсуждать не собираюсь, – вру я.

      – Но что ты собираешься делать? И в чём заключается наша помощь?

      – Время покажет, – откладываю бутылку с водой и поднимаюсь на ноги. – Я пойду прогуляюсь.

      Близнецы провожают меня мрачным взглядом. Ладно, на этот раз ничего не заподозрили – и то хорошо. Отхожу подальше от костра и прячусь за сосной.

      Надеюсь, если я схожу здесь в туалет, то не описаюсь в реальности? Что же, терпеть не могу – придётся решать Милене ещё одну проблему. Расстёгиваю ширинку тёмных джин – ну, в общем, без подробностей.

      – О, чёрт! – восклицает голос. – Прости! Я отвернулся.

      Я подпрыгиваю, слыша шорох и видя силуэт человека сбоку. Быстро вскакиваю на ноги, поспешно натягиваю джинсы.

      – Кто это? – прищуриваюсь я. Жёлтая Футболка. – Гас?

      – А ты угадай, – всё ещё смущённым голосом говорит один из близнецов.

      – Покажи левую сторону своей шеи, и я угадаю.

      Но, кажется, я уже догадываюсь, кто это. Нил не вызывал бы таких странных эмоций. Реальных эмоций.

      – Это Гас, – вздыхает тот. – Ещё раз прости. Я ничего не увидел. Темно.

      Сдерживаю смех.

      – Что мне твоё прости? Теперь ты должен сходить в туалет при мне, чтобы всё было справедливо.

      – Серьёзно? – Его голос становится ещё смущённее и растеряннее. – Ну, ладно.

      Я слышу, как он расстёгивает ширинку, поворачиваясь к сосне, и взрываюсь хохотом.

      – Подожди-подожди! – двигаясь к нему и не прекращая смеяться, останавливаю за плечи. – Я пошутила.

      Он оборачивается, не убирая мои руки, и хмыкает:

      – Смешно. А если бы ты не успела меня остановить?

      Он вдруг кладёт свои руки мне на талию – это ведь нормально, да? Обычное движение, да и к тому же мы стоим так близко. Его запах такой насыщенный, такой настоящий. Краснею, теряюсь, едва могу проговорить:

      – Было бы, – сглатываю ком в горле, – ещё смешнее.

      Нет, так не делают в обычной жизни – не кладут просто так руки на талию, не смотрят так пронзительно. Я убираю свои ладони, зависшие на его плечах, и слегка отстраняюсь. Он тут же убирает руки, но я чувствую тепло, оставшееся на талии.

      На пару секунд повисает неловкая тишина. Гас осторожно смотрит на меня исподлобья и поспешно говорит:

      – Я шёл за тобой. Хотел извиниться.

      – Заранее извиниться за то, что подсмотришь? – выдавливаю улыбку.

      Он неловко усмехается