Be More Chill. Нед Виззини

Рич выкидывает в бачок объедки… вместе с подносом. Потом смотрит на нас:

      – Ну и чего уставились, ушлепки?

4

      Конец дня. Иду по длинному коридору с красиво расписанными стенами. Наша школа – один нескончаемый коридор с входом посередине: с одного конца доносятся эхо и плеск в бассейне, с другого – хлопанье дверей актового зала, куда я, собственно, и иду. В целом все это наводит на мысли о «Великой стене» нью-джерсийского Метачена.

      В старших классах (а до них я сделал неплохую актерскую карьеру в средних) я уже играл в «Ты хороший человек, Чарли Браун» и «Буре», чем дважды удостоился похвалы (от мамы). Обожаю школьный театр. Мне нравится оставаться в школе после уроков, учить роль в ванной. Нравится, что за неделю до премьеры тебе кажется, будто ты с треском облажаешься, но в последнюю минуту собираешься с силами. Или что второй спектакль всегда удается лучше первого. Люблю выходить вместе со всеми на поклон: родители встают, козыряя друг перед другом своими цифровыми фотоаппаратами, а ты уже взмок в театральном костюме, но это все чепуха – это цена, которую платишь за искусство. И затем… бац – объявляют вечеринку для актерского состава. Я просто без ума от этих вечеринок. То есть я еще ни на одной не был, если начистоту, однако уверен: они здоровские.

      – Ты играешь в пьесе? – спрашиваю я у Марка Джексона, садясь рядом.

      Марк – мой друг. Ну, или что-то вроде.

      – Ага, участвую в этой тягомотине, – отвечает он, не отрываясь от геймбоя. – Напомни-ка, как оно называется?

      – «Сон в летнюю ночь». Ты что, не знаешь названия пьесы, в которой играешь?

      В действительности мне хочется сказать совсем другое.

      – «Сто-о-он в летнюю ночь». Усек.

      Я сижу через два кресла от него. Сиденье, похоже, испачкано тем, что остается в презервативе. Ну, не то чтобы я был в курсе… Разве что однажды, когда возился с презиком перед зеркалом, пытаясь понять, как оно выглядит со стороны.

      – Эй, полегче! Полегче! – говорит Марк.

      – Чего?

      – Я с игрой разговариваю. Не суй свой нос.

      Присматриваюсь к экрану, сунув, как он выразился, свой нос: Марк «ведет» внедорожник по туннелю метро, одновременно стреляя из винтовки по бездомным.

      – Не подглядывай, олень! – Марк отдергивает геймбой, рискуя «врезаться» и «промахнуться». – «УВЛ-3» больше ни у кого в школе нет. Хочешь посмотреть – гони пять баксов.

      – Что такое «УВЛ-3»?

      – «Убей всех людей – 3».

      – А…

      – Никогда не слышал об «УВЛ»? Ты и вправду олень.

      Марк таращится на меня. Сижу молча, глядя перед собой. Через несколько секунд Марк сползает вниз по сиденью с таким видом, будто у меня герпес (ну, или волчанка, точно, волчанка). Встаю и пересаживаюсь на следующий ряд.

      – Мать твою, Джереми, нельзя быть таким чмошником.

      И в этот момент в зал входит Кристин. Опаздывает, для нее это нехарактерно. Ее взгляд скользит по Марку и, наверное, на миллисекунду, а то и на две останавливается на моей скромной персоне. Черт, когда уже придет учитель?

      – Э-э-э… –