В начале – муравей. Поэты Литвы в переводах Георгия Ефремова. Коллектив авторов

И вышло

      не много и не мало – в самый раз.

      И мы тогда вполголоса запели

      про шуструю Шилувскую шалунью —

      про девицу-красавицу…

                                      Нет слов:

      домой идти нам было рановато.

      – А знаешь что, любезный, – говорю. —

      давай мы к суженой моей заглянем,

      она тут рядом, прямо за леском…

      А эта суженая, говорю, она ни то,

      она ни сё – она как все невесты.

      А вот её сестрёнка! Это, брат,

      такая фифа – ты увидишь

      и весь растаешь…

      В Лаздинай мы машину не нашли

                      (водители, понятно, тоже люди).

      И порешили мы пешком протопать

                      те пять (от силы десять) километров.

      Подумаешь, беда! Пока мы обсудили

      претензии на псевдоклассицизм в литовской лирике,

                                      пока мы горевали

      об истощенье нравственности в людях, —

      пришли к реке. Паромщика искали.

      Нашли его. Насилу добудились.

      Он долго одевался. Рассвело. До той поры

      всё шло великолепно. А потом

      я вдруг припомнил, что моя невеста

      и несравненная (без дураков!) её сестра

      лет этак пятьдесят тому назад

      (когда отца и мать похоронили) —

      домишко продали и всё хозяйство

      и отбыли (по слухам) в Катовицы.

      Такая, извиняюсь, карусель.

      Тут мы с приятелем слегка остолбенели,

      и, полагаю, нас легко понять.

      Так вот, выходит, каковы невесты,

      вот каковы их верность и любовь!

      И это – чистота и постоянство?!

      Сначала глазки прячет, нежно шепчет:

      «ни шагу без тебя, с тобой – на край земли!»

      А после, Боже правый, с пылу, с лёту

      постройки продаёт, и скот, и утварь – всё бросает

      и отправляется (по слухам) в Катовицы!

      Ну хоть бы позвонила, написала,

      предупредила… Что там говорить!

      И ты, спустя всего полсотни лет,

      идёшь сквозь ночь, и дождь, и ветер! Зябнешь

      на берегу реки! Предвидишь встречу!

      А ей – ни холодно, ни жарко: упорхнула!

      Сбежала! Укатила! Всё забыла!

      Ох, женщины! И мы после всего

      Должны в любовь и постоянство верить?

      Ну нет, теперь понятна ваша суть!

      И лучше так – спустя полсотни лет

      промокнуть и продрогнуть, среди ночи

      стремнину одолеть, – и поразиться:

      чего вы стоите, красавицы-невесты,

      вы, скромницы… И какова цена

      всей вашей преданности.

      Страшные дела!..

      Казис Брадунас

      1917

      Усадьбы

      Гляжу с холма вдоль межи —

      Темна грозовая вода.

      Среди взволнованной ржи

      Усадьбы, как в море суда.

      С небес прольются моря —

      Нестрашно: прочны корабли.

      Опущены их якоря

      В глубины земли.

      По пути

      Мы