Повесть о зеленоглазом олене. Дарья Шатилова

этих двух лет, отделявших нас от детства и друг от друга. Снежинки падают с его челки. Я не тороплюсь проявлять гостеприимство, спрашивать, усаживать, поить чаем, разводить девчачью суету, ведь в этом можно потерять важное.

      «Мне нужно поговорить с тобой», – Женя прислоняется спиной к стене прихожей. Несмотря на спокойный внимательный взгляд этих глаз, верхняя пуговица на рубашке вздрагивает, выдавая неспокойное сердце.«О друге одном», – продолжает Женя.

      Я не задаю вопросов, не поднимаю брови, как будто в словах Жени нет ничего удивительного.

      «Короче, друг влюбился в девчонку, которую знает с детства, но не знает, как сказать». – «Пускай напишет ей письмо…», – тут же предлагаю я, вспомнив, как в пятом классе сын знакомыхдонимал меня длинными обстоятельными письмами, в которых он каялся в мнимых грехах передо мной и находил истину в любом сказанном мною слове, а я с любопытством ждала этих конвертов в ящике, хоть и жил тот мальчишка через улицу.

      «В детстве, когда все ходили к королевскому камню, помнишь?» – начинает он.

      Я улыбаюсь, да, конечно же, я помню «королевский камень». Вернее, меня саму не приглашали на «королевский камень», но я помню, какое значение он имел для других.

      Поход к королевскому камню был дворовой традицией, где все выясняют друг с другом отношения.

      Однажды компания ребят со двора, человек примерно двадцать, начиная с чьей-то младшей сестры и заканчивая дважды второгодником ПашкойРобовецким, в неге летнего безделья слонялась по берегу Колымы. Закатив майки и задрав штанины под низким обжигающим северным солнцем, они не прошли и километра, как то-то заметил невиданный ранее валун. Валун резко выделялся среди тамошних обкатанных иссиня-серых булыжников, напоминавших яйца динозавров, и по форме походил на кресло. Остановились, они нашли по карманам спички, разожгли костер и на этом месте, слово за слово, договорились, что теперь всегда будут приходить кнеобычному камню. Но чтобы обставить дело со всей возможной торжественностью, договорились платить за присутствие секретами. А если разболтаешь секрет, услышанный возле Королевского (да-да, Королевского) камня, то никто не станет с тобой дружить.

      С того момента все приладились делать вид, будто ничего не произошло, даже если они слышалидруг про друга такое, что потом само так и прыгает на язык. И терпели.

      Я немного злилась на них за то, что меня не зовут на Камень. Смеялась над тем, сколько небылиц можно наплести, и каким лопухом можно оказаться, поверив в них. Видите ли, открой секрет, докажи секрет, спрячь секрет от чужих…

      Скоро почти все дворовые стали разговаривать полунамеками, и про любого могли сказать: «Уж я-то его знаю!» только потому, что сходили вместе к Камню.

      Без знания секретов жить в большом дворе становилось неловко, но иногда из плотного сгустка «тайн» кое-что всё же просачивалось наружу. Особенно, когда делаешь вид, будто не прислушиваешься, будто легко забываешь услышанное, будто не хочешь собирать кусочки в целое.

      Хотя никто