Повесть о зеленоглазом олене. Дарья Шатилова

мои вечно одинаковые ответы.

      ГЛАВА 3. ЗАПРЕТНОЕ МЕСТО

      А поселок не шелохнется, когда ты в час перед приходом родителей собираешься на улицу. Кажется, что можно выйти в теплом халате и в тапочках с кружкой чая, как в соседнюю комнату. Но я стою в колючих шерстяных гамашах, «дутых» красных сапогах и с заправленными в шапку длинными волосами. Только волосы способны придать лицу какую-то прелесть. А шапка – наоборот. Детская шапка делает человека смешным.

      Незадолго до того, как взрослые хлынут из автобуса и втиснутся в набитые товаром магазинчики, кажется, что поселок принадлежит мне одной. И безупречно чистый асфальт, и редкие пешеходы, которые ходят по нему – все принадлежат мне.

      Я обхожу закоулки вокруг школы – тронутый снегом класс под открытым небом: каркасы парт, ржавая доска, имитированные орудия древнего человека на мощных щитах, даже звонок. Две навечно закрытые школьные оранжереи, где когда-то отзанимались последние юннаты, и был в спешке роздан по рукам живой уголок с огромным аквариумом. Свет от окон школы играет в окнах пустующих оранжерей. Нужно выбрать скорость шага, при которой никто не сможет заподозрить романтические шатания, и обойти поселок снизу, огибая тот особый двор.

      Нарочно, сама не зная кому, я показываю, что я именно здесь, и меня не может быть в «том дворе», в запретном дворе. Кто угодно пусть стремится в «тот двор», но пускай это буду не я.

      Монументальная лестница крохотного поселка, простирающаяся под ногами, это задел на будущий город. Непропорционально большая, она делит поселок напополам. В провале неба над лестницей спят Спящий Рыцарь и Бесстыдница, на которых даже летом не тает снег. Рыцарь напоминает широкоплечего мужчину, прилегшего отдохнуть, Бесстыдница – женщину с раздвинутыми ногами, в забытьи привалившуюся к Рыцарю, пока тот спит. Но увидеть этот специальный ракурс может только тот человек, кому доверительно его показали. Поэтому имя сопки несколько десятков лет кочует исключительно из уст в уста, а в школьных сочинениях о Бесстыднице не пишут.Мы глазеем на Рыцаря из окон, когда на уроке становится скучно, а Женя с братом восходят к кратеру в любое время года, словно идут на прогулку.

      С пятачка над оврагом я спускаюсь на берег Колымы по дороге из булыжников. Но спускаться становится скользко, и я бросаю эту затею. Усаживаюсь с книжкой на заборе детского сада, но обнаруживаю, что тринадцать лет, это вам уже не десять, и пора слезать. Пробую читать сидя на корнях гигантской лиственницы, но корни идут под углом и словно сбрасывают меня.

      Навстречу семенит Дима по кличке Вертолет. Диме больше двадцати лет, но его развитие остановилось, когда тому было четыре. В далеком восьмидесятом родителям Димы вскружили головы высокие северные зарплаты и покорение стихий, и те днями гуляли на широкую ногу. Однажды в пьяном угаре они не заметили, как в квартире разыгрался пожар. Мальчик вылез из кроватки и по совету доброхотов попытался выбраться на козырек подъезда через окно, не дожидаясь пожарных,