За тридевятью морями. Владимир Ушаков

хотел сказать только…

      – Вот это действительно интересно! Что вы можете сказать в свое оправдание, товарищ лейтенант, а? По-честному!

      Владимир встает со стула, одергивает рубашку.

      – Товарищ подполковник, я прошу объяснить, о чем идет речь.

      Рытов берет стул, ставит его чуть сбоку стола, напротив Владимира.

      – Я вас предостерегал от отношений с иностранками?

      – Предупреждали.

      – И что?

      Рытов садится.

      – Ничего.

      – Что значит «ничего». Хамите? Мне? Так уж и ничего?

      – Я и не думаю вам грубить.

      Рытов откидывает газетку, берет со стола конверт с фотографиями, протягивает его Владимиру.

      – Взгляните-ка, лейтенант, может, кого из знакомых узнаете…

      Владимир берет конверт, открывает его, смотрит фотографии.

      – Ну, что я могу сказать… неплохо… Это все?

      Владимир перебирает фотографии, просматривает их еще раз.

      – Я не специалист, но, по-моему, весьма приличный уровень.

      – Смотрите, Ершов, внимательно смотрите. Теперь из-за этих фактов не через месяц в отпуск, а через неделю насовсем в Союз поедете. Навсегда. С вещами. Вот так! Со мной шутки не проходят, Ершов. Дошло? Я аморалку не прощаю. И хамства тоже не прощаю.

      Владимир встает, кладет фотографии на стол, и тут только Рытов замечает, что фотографии не те. Он хватает их и лихорадочно перебирает, стараясь понять, откуда взялись эти открытки с видами Кубы, Гаваны и несколько фотографий из его домашнего альбома…

      – Вообще-то не до тебя мне сейчас, Ершов. У меня поважнее дела есть.

      Владимир улыбается, но на его беду Рытов замечает эту улыбку, и лицо его бледнеет, и губы начинают мелко трястись…

      – Вот что я вам скажу, Ершов. Завтра же вы отбудете отсюда в отпуск. Благо, что он у Вас на носу….

      – Он у меня через месяц.

      – Месяц туда, месяц сюда. Ступайте в свой отдел, и пусть Кулик действует по предписанию. Отдыхайте, Ершов. Без Вас пока обойдемся. А там – поглядим. Все! До свидания!

      – До свидания, товарищ подполковник.

      Рытов машет на него рукой, Владимир выходит. Рытов хватает портфель, роется в нем в поисках фотографий, но их там нет. Рытов садится за стол, достает из верхнего ящика стола лист бумаги и начинает писать.

      – Он сюда больше не вернется!

      Владимир входит в кабинет Кулика, тот кладет телефонную трубку, вскидывает на Владимира взгляд.

      – Я в курсе. Только что говорил с Рытовым.

      Владимир машет рукой, тяжело опускается на стул. Кулик снимает трубку с аппарата, набирает номер.

      – Аэропорт? Соедините меня, пожалуйста, с 4—75. Клочков? Здравствуйте. Это Кулик. Узнали? Хорошо. А у нас к вам просьба. У нас отбывающий есть. На завтра места есть? Что? Нет? Есть.

      Кулик скашивает взгляд на Владимира. Тот сидит, опустив голову. Кулик зачем-то прикрывает рукой трубку.

      – Лейтенант Ершов. Да. Завтрашним рейсом. В отпуск, но… в общем, приезжайте. За паспортом Ершова.

      Владимир поднимает голову,