За тридевятью морями. Владимир Ушаков

и должны быть. Мусорка увезла.

      Рытов бросает трубку, сверкнув очками, набирает номер.

      – Сапрунец? Слушайте… Тут такое дело… Ты мне еще комплект фотографий не напечатаешь? Сегодня. Спасибо. Тогда подскакивай ко мне вечерком за негативом. Ну, хорошо, хорошо. Я занимаюсь твоим переводом. Занимаюсь. Как обещал.

      Сапрунец что-то говорит Рытову. Рытов слушает, смотрит на часы, думает…

      – Ну, хорошо, завтра. В девять.

      К штабу подкатывает «Москвич» Анатолия. Он вылезает из машины, замечает в курилке Владимира, подбегает к нему.

      – Ну, что, герой-любовник, доигрался?

      Владимир молча сидит, облокотившись о спинку скамейки. Анатолий останавливается напротив него.

      – А почему траур? Девушка разлюбила? Нет?

      Владимир что-то хочет ему ответить, но передумывает, только отворачивается от него в сторону. Анатолий присаживается рядом с Владимиром, замечает на его глазах слезы…

      Анатолий молча похлопывает Владимира по плечу, идет в штаб.

      Ольга Яковлевна открывает дверь. Мрачный Рытов проходит мимо жены в квартиру. Ольга Яковлевна усаживается в кресло, берет в руки книгу. Рытов достает из портфеля свернутую в рулон фотопленку.

      – Вот негатив фотографий, которые ты уничтожила.

      Рытов протягивает жене пленку.

      – Возьми и сожги, выкинь в мусорное ведро или куда там еще… Ершову своему его подари. Ты этого хочешь, Оля? Хочешь назад в нашу дыру, откуда сюда приехали, или еще куда-нибудь подальше?

      Рытов как бы невзначай кладет пленку на стол, отходит в сторону.

      – Я хочу, чтобы ты перестал его преследовать, чтобы ты снова человеком стал!

      Ольга Яковлевна замечает пленку на столе.

      – Как оригинально ты повернула! С больной головы на здоровую. Оля, это не я а он нарушил предписание. И не я, а ты залезла ко мне в портфель и выкрала фотографии Ты так меня опозорила перед Ершовым!

      Ольга Яковлевна поднимается с кресла, подходит к столу, берет пленку.

      – Это ты позоришь себя, позоришь меня, позоришь нашу семью. На нас с тобой уже как на волков все смотрят! Я тебя ну, очень прошу, чтобы у нас с тобой и дальше было все нормально в наших отношениях, давай уничтожим эту пленку!

      – Зачем, Оля? Ведь она в сущности ничего не значит. Я-то их видел, и покрывать распутство не намерен. Мне и на словах поверят.

      – И все же ты устраиваешь форменную слежку за влюбленными. За Ромео и Джульеттой! И все-таки я сделаю вот так. Умный бы человек взял бы у тебя эти фотографии и приказал бы тебе обклеить ими твой кабинет, чтобы все видели и учились, как надо уметь любить.

      Ольга Яковлевна подходит к аквариуму и бросает в него пленку. Рытов невозмутимо на это взирает.

      – Довольна? Ну, и ладненько! Мир!

      Ольга Яковлевна наблюдает, как пленка опускается на дно аквариума, и вокруг нее снуют золотые рыбки.

      – Да. Теперь я, по крайней мере, впервые за последнее время спокойно усну. Совесть мучить не будет.

      Рытов подходит к жене, обнимает ее, постукивает пальцем по стеклу аквариума. Рыбки расплываются