Дети сакморов. Александр Уваров

пять рублей! Есть ещё пирожки с повидлом! Подходим, не стесняемся!

      – Вот у неё дорогу и спросим, – решительно заявил Апофиус и направился к продавщице.

      «Какую дорогу… чего…» сонно пробурчал в ответ до крайности утомлённый поездкой Сергей.

      И вяло поплёлся вслед за духом.

      – Покупаем! Вам сколько?

      – Никак нельзя, – сказал в ответ на предложение покупки дух. – Нам командировочные ограниченно выписывают.

      Женщина посмотрела на него удивлённо и жалостливо.

      – Что ж, – спросила она, – и на пирожки денег не дают?

      – Никогда! – ответствовал дух.

      Женщина удивлённо всплеснула руками.

      – Вот даёте, московские! Говорят, что денег у вас куры не клюют…

      – Ага, не клюют, – язвительным тоном произнёс проснувшийся Сергей. – Не успевают!

      – …А сами на пирожках экономите! А беляшики…

      Она, безжалостная, сняла всё-таки крышку и до обоняния оголодавшего за долгие часы поездки Сергею немедленно долетел восхитительный густой дух сытных да мясных, тяжёлых да душу радующих беляшей.

      «И отчего я воздухом одним не могу быть сыт?» с тоскою подумал Сергей.

      – Нам бы дорогу узнать, – продолжал безжалостный дух, не обращая ни малейшего внимания на полуобморочное состояние и голодный блеск в глазах помощника.

      – Это куда это дорогу? – с нотками неудовольствия в голосе спросила женщина и поспешно закрыла крышку.

      Дух потёр живот и, оглядевшись по сторонам, прошептал:

      – Старокирочная улица, дом пять.

      И зачем-то подмигнул продавщице беляшей.

      Женщина вздохнула облегчённо.

      – Ой, а я уж думала, опять Кольку нашего из Москвы ловить приехали. Он под ферму кредит брал, так теперь ни фермы, ни Кольки. А он раньше на этой вот площади ларёк держал, молоком козьим торговал. У нас ведь как: в субботу все сплошь из Москвы.

      Она надула щёки, по всей видимости, изображая типичного, по её мнению, москвича.

      – И к нему все, к нему. И то чего-то не заработал он, прогорел совсем. Из Москвы раза три уж приезжали, про деньги спрашивали. То судом грозили, то милицию хотели натравить. А ещё Колька у соседа, Василька… Василий Фёдорович он, мне ровесник. Так я его по старой памяти всё Васильком зову. А чего там? Давно его знаю, с детства. Почитай, тридцать с лишним годков! Так у Василька тоже долг брал, и Василёк ко мне ходил. Скажи, дескать, где Колька. Ну просто вынь ему, да положь! Мне, говорит, денег не вернуть, так хоть морду ему набью для восстановления справедливости.

      Дух туту же оживился и спросил:

      – А народ у вас справедливость любит?

      Женщина махнула рукой.

      – Да какой там! Лишь бы морду набить! А я что им, справочное бюро? Слежу, что ли, за этим Колькой, будь он неладен? Да нужен он мне! Сбежал и сбежал. И бычков зарезал, и трактор свой продал. А ведь он и в Луховицы мясо возил!

      – Так Старокирочная где? – прервал эмоциональное её выступление Апофиус.

      – Простите, сударыня, притомились мы. Нам бы до места поскорее