Дети сакморов. Александр Уваров

что точно – шёлк.

      И удивился невольно тому обстоятельству, что дорогая вещь в карман затрёпанных джинсов попала.

      А потом удивился ещё больше, потому что Апофиус…

      – Этериус-монго! Келладо! Сатор Арепо Тенет Опера Ротас! Вернись в тело, бессмертная!

      Глаза контролёра открылись быстро и внезапно. Словно он разом, одним мощным рывком, вынырнул из небытия.

      Смотрел он прямо перед собой, взглядом упёршись в стенку вагона. Смотрел спокойно и безо всякого удивления, вполне приличествующего подобной ситуации.

      Смотрел он так секунд пять. Потом заморгал.

      Вздохнул глубоко. И застонал, схватившись за голову.

      – Это ничего, – успокоил его (а заодно и заёрзавшего нервно Сергея) дух Апофиус. – Восстановление тканей человеческого тела происходит довольно медленно. Спрутоподобные лиловики Прозрачного мира на Одиннадцатом уровне проявления бытия восстанавливаются, к примеру, очень быстро. Секунды за две по земному времени. У них-то, понятное дело, время медленнее течёт. Там почти одна сто вторая стандартного отрезка линии Экири проходит. Но если с земным временем сопоставить да сделать скидку на обычный при таких обстоятельствах приблизительный характер подсчёта, то с уверенностью могу сказать…

      Пострадавший перестал стонать. Поднял голов и как-то очень вдумчиво и печально посмотрел на Апофиуса.

      – …Что никак не более двух секунд, – закончил тот.

      И, подав руку несчастному, поднял того на ноги.

      – Голова прошла? – участливо спросил Сергей (на всякий случай, как бы невзначай, прикрыв ладонью лицо).

      Контролёр кивнул в ответ.

      И произнёс хрипло:

      – Чего это я? Отключился вроде… От жары, наверное, духота… А вот…

      Он склонил голову и с удивлением посмотрел на покрытую бурыми пятнами рубашку.

      Ладонью как-то неуверенно и осторожно похлопал по люб.

      – Ударился… А фуражка где?

      – Ничего не помнит, болезный! – и Апофиус хлопнул в ладоши.

      Платок в руках его тут же исчез, оставив после себя лишь лёгкий синий дымок.

      – Это ерунда. Лёгкая амнезия. Пройдёт минут через пять. По земному времени. А фуражка…

      Апофиус протянул пострадавшему роскошную, с золотым шитьём, генеральскую фуражку, неведомо как оказавшуюся в его руках.

      – Вот тебе головной убор. И ещё…

      Откуда-то из-под подкладки фуражки дух извлёк золотую цепочку.

      – Держи! Всё держи!

      Он сунул оторопевшему контролёру подарки.

      – Кожа зарастёт. К вечеру следов не останется. А рубашку в прачечную снеси. Непременно снеси! Если после стирки на ней проступят тайные знаки, то проживёшь сто сорок лет. Если не проступят, то сто пятьдесят. Пока!

      И тронул Сергея за плечо.

      – Пошли! Наша станция…

      Сергей заметил, что электричка и в самом деле заметно сбавила ход, и вот-вот замелькают уже за окном перронные ограждения, таблички и надписи.

      Вяло и медленно он поднялся (краем глаза успев заметить, что раненый контролёр, надев генеральскую обнову,