Дети сакморов. Александр Уваров

обеспокоен, – ответила повелительница. – Возможно, он догадывается о причинах деформации. И, если это так, то и о наших целях он может догадываться. Мы абсолютно уверены, что приближённые к нему духи, от сильнейших до самых слабых и ничтожных, будут счастливы выслужиться перед Невидимым и выследить нас. А там… Можешь себе представить, милый мой людожор, какое тогда отвратительно светлое войско придёт сюда, в этот мир, по нашему следу? И что будет с нами? Да и со всеми вами, живущими лишь нашей милостью?

      Савойский вздрогнул испуганно и приложил ладони к затылку.

      – Нет, вечная моя! Нет, могущественная! Вы – наше спасение. Вы – наш защита. Вы – наше укрытие. Укрытие!

      – Укрытие, – повторила за ним повелительница. – Вот именно, Илья, укрытие. Нам всем нужно укрытие. Люди идут по твоему следу, духи – по-нашему. Неважно, кто из них первым узнает правду. Всё, что известно людям или духам – известно и Невидимому. А уж Он…

      – На моей стороне всё будет хорошо, – поспешил заверить её Илья Григорьевич. – На моей стороне всё будет чисто. Я всё решу, всё! Не волнуйтесь, повелительница, со стороны людей вам опасность не угрожает.

      Дама покачала головой.

      – Я так не думаю, Илья. Мы слишком часто загружали тела в реактор. Одну из таких загрузок видел человек. И этот человек, к сожалению, до сих пор жив.

      «Не может быть!» мысленно воскликнул Савойский. «Увёртливый, должно быть. Или очень везучий».

      – Потому, – продолжала повелительница, – я и пришла к тебе. У нас много дел и с человечком нам возиться ни к чему. Человечки – это по твоей части.

      Савойский закивал в ответ, подобострастно при этом улыбаясь.

      – Как же, как же! По моей, по моей!

      – Человечек, похоже, в узилище, – сказала повелительница. – Мой слуга, Виккус, принёс вещи, принадлежавшие человечку. Он оставил их в комнате для переговоров. Дверь защищена заклятием Треугольника, так что не забудь прочитать молитву бессмертного, прежде чем войти.

      Савойский упал на колени и прошептал:

      – Немедленно, немедленно займусь. Все, все проблемы будут решены. Все ошибки исправлены. Всё будет…

      Склонив голову, стоял он на коленях. И заметить не успел, как повелительница покинула его кабинет.

      Ушла она тихо. Совершенно бесшумно.

      А Савойский, обнаружив, что в кабинете он один, выждал для верности минуту – и кинулся к столу.

      Набрав номер, бросил в трубку:

      – Муцкевича и Клещёва ко мне! Живо!

      Через три минуты дверь приоткрылась и два помощника по особым поручениям, Муцкевич и Клещёв, вошли в кабинет.

      Эти помощники всегда работали парой, и пара эта была удивительной. На первый взгляд, даже несколько комичной.

      Муцкевич был мужчина крупных размеров, совершенно неохватный в том месте, где у некоторых людей располагается талия. Голову брил он наголо, а вот чёрную с сединой бороду отпустил широкую, окладистую, нечёсано-косматую.

      Носил вечно мятые джинсы, кожаные ботинки на толстой подошве