Грязь кладбищенская. Мартин О Кайнь

[30] достойней ее не сыскать…”

      – Оныст, Муред, я уже забыла про Катрину Падинь и про все ее соображения на наш счет. Культура, Муред, она возносит разум к сияющим вершинам и открывает взору чудесные дворцы, где собрана протоплазма цвета и звука, как сказал Ниббс в “Локонах заката”. И тебе не интересны больше ничтожные пустяки тоскливой жизни. Последнее время мой разум погружен в великолепный хаос, какой повлекла за собой лавина культуры…

      – …“И в Мэне достойней ее не сыскать.

      Вернулась в шелках и с большими деньгами:

      Старуха решила их ей завещать…”

      – …Баб Падинь так и не вышла замуж, потому что присматривала за старой седой каргой, с тех пор как приехала в Америку. И что бы вы думали: старая карга оставила ей все свои деньги, – ну или почти все, – когда умирала… Баб Падинь могла б засыпать каждую могилу на этом кладбище золотыми гинеями, – ну или, во всяком случае, такая о ней ходила молва, Доти.

      – …Колли сам сочинил эту галиматью. Кто же еще.

      “«Ой, милая Баб», – замурчал кот Катрины.

      «Не слушай ее», – промяукал кот Нель.

      «Мне б золото взять», – промурчал кот Катрины.

      «А тут все мое», – промяукал кот Нель…”

      – Катрина бы тысячу лет жизни отдала за то, чтобы вычеркнуть Нель из завещания Баб…

      – «Карман мой хорош», – промурчал кот Катрины.

      «Мой тоже неплох», – промяукал кот Нель.

      «Для денежек ведьмы», – сказал кот Катрины.

      «Вас нет в завещанье», – ответил кот Нель…”

      – И всякого учителя в округе она годами принуждала писать за нее в Америку.

      – И Мануса Законника…

      – Старый Учитель говорил мне, что составлял для нее очень культурные письма. Он подцепил много американских слов из кино…

      – Это когда возил молодую Учительшу в Яркий город на моторе…

      – Больше всего грызет Катрину то, что она умерла раньше Нель. Я часто слышала, как она шла по дороге и бурчала себе под нос: “Спроважу Нель прежде себя в грязь кладбищенскую”…

      – …Скажи правду, Колли, это ведь ты написал эту галиматью?

      – Большой Микиль Мак Конноли написал. А еще он написал “Песню Катрины” и “Песню…”

      – …Но Нель-то по-прежнему жива. Она теперь и получит все по завещанию Баб. У нее не осталось ни братьев, ни сестер, одна она…

      – Я бы не была так уверена, Муред. Баб была очень привязана к Катрине…

      – А знаете, что мой старшой говаривал про семью Падинь? “Вертопрахи” – вот что он говорил. “Стоит кому-нибудь из них пойти на ярмарку покупать корову, так через полчаса вернется с ослом, а потом первому, кто спросит его про осла, скажет: «Экая жалость, что вместо этого дурацкого осла не купил я корову! От нее было бы больше пользы»”…

      – …“«Пойдешь ли ты со мной домой?

      А под плащом я место дам.

      Клянусь я книгой, Джек Мужик,

      До смерти песен хватит нам»”…

      – …Странное у него имя для мужчины, Доти… Да, Джек Мужик. Он живет там, наверху, в той же деревне, где мы с Катриной. Видала я и старого Мужика, тот был из семьи Фини, из тех, настоящих…