Толедский собор. Висенте Бласко-Ибаньес

его сердцу соборъ приходилъ въ сильный упадокъ. Доходы архіепископства и собора сильно сократились во время войны. Случилось то, что бываетъ при наводненіяхъ: вода, отступая, уноситъ съ собой деревья и дома, и земля остается опустошенною. Соборъ утратилъ много принадлежавшихъ ему правъ. Арендаторы церковныхъ земель, пользуясь государственными невзгодами, превратились въ собственниковъ; деревни отказывались платить феодальныя подати, точно привычка защищаться и вести войну освободила ихъ навсегда огъ вассальныхъ повинностей. Кромѣ того, сильно повредили собору кортесы, уничтожившіе феодальныя права церкви; этимъ отняты были у собора огромные доходы, пріобрѣтенные въ тѣ времена, когда толедскіе архіепископы надѣвали воинское облаченіе и шли сражаться съ маврами.

      Всетаки соборъ владѣлъ еще огромнымъ состояніемъ и поддерживалъ свой прежній блескъ такъ, какъ будто ничего не произошло. Но сеньоръ Эстабанъ предчувствовалъ опасность, не выходя изъ своего сада, а только слыша отъ канониковъ о заговорахъ либераловъ и о томъ, что королю дону Фернандо пришлось прибѣгать къ разстрѣламъ, висѣлицѣ и ссылкамъ, чтобы побороть дерзость «черныхъ», т. е. либераловъ, враговъ монархіи и церкви.

      – Они отвѣдали сладкаго, – говорилъ онъ, – и постараются вернуться, чтобы опять полакомиться! Навѣрное вернутся, если ихъ не отвадить. Во время войны они отхватили почти половину состоянія у собора; а теперь отнимутъ все, если ихъ подпустить.

      Садовникъ возмущался при одной мысли о подобномъ дерзновеніи. Неужели же для этого столько толедскихъ архіепископовъ сражались противъ мавровъ, завоевывали города, брали крѣпости и захватывали земли, которыя переходили во владѣніе собора, возвеличивая блескъ Господа и вѣрныхъ слугъ Его? Неужели для того, чтобы все это досталось нечестивцамъ, столько вѣрныхъ сыновъ церкви, столько королей, вельможъ и простыхъ людей завѣщали большую часть своихъ состояній святому собору для спасенія своей души? Что же станется съ шестью стами честныхъ людей, взрослыхъ и дѣтей, духовныхъ и свѣтскихъ, сановниковъ и простыхъ служащихъ, которые жили доходами церкви?.. И это они называютъ свободой! Отнимать у другихъ то, что имъ принадлежитъ, обрекая на нищету множество семей, жившихъ на счетъ собора!..

      Когда печальныя предчувствія садовника стали оправдываться и Мендизабалъ постановилъ уничтожить церковныя права, сеньоръ Эстабанъ чуть не умеръ отъ бѣшенства. Кардиналъ Ингванцо поступилъ лучше, чѣмъ онъ. Запертый въ своемъ дворцѣ либералами, какъ его предшественникъ абсолютистами, онъ дѣйствительно умеръ, что бы не быть свидѣтелемъ расхищенія священнаго церковнаго имущества. Сеньоръ Луна былъ простой садовникъ, и не дерзалъ послѣдовать примѣру кардинала. Онъ продолжалъ жить, но каждый день испытывалъ новое огорченіе, узнавая, что нѣкоторые изъ умѣренныхъ, которые, однако, никогда не пропускали главную мессу, пріобрѣтали за ничтожныя деньги то домъ, то фруктовый садъ, то пастбища; все это принадлежало прежде