Связанные любовью. Розмари Роджерс

нечем.

      Он оттолкнулся от стены и, бормоча проклятия, побрел к той лестнице, где его должен был ждать Гудсон.

      Дворецкий оказался на месте и, выступив бесшумно из тени, предстал перед хозяином с озабоченным выражением на старческом лице:

      – Ваша светлость.

      – Ну? Что?

      Почувствовав настроение хозяина, Гудсон сразу перешел к сути дела:

      – Подойти ближе, как я хотел, не удалось, поскольку мисс Софья оставила на лестнице свою служанку. А эта служанка, сэр, свирепа, как какой-нибудь казак.

      – Да, грозная женщина, – сухо согласился герцог. Прорываясь к Софье, он встретил на своем пути неожиданное препятствие и в какой-то момент, потеряв терпение в споре с упрямой служанкой, едва не отбросил ее в сторону. – Что ты сумел увидеть?

      Гудсон осторожно откашлялся.

      – После того как вы спустились, сэр, мисс Софья вышла из комнаты и отправилась наверх, в апартаменты герцогини, где и оставалась до тех пор, пока означенная служанка не предупредила ее о вашем приближении, сэр.

      Стефан скрипнул зубами, сдерживая порыв бессильной злобы.

      Он уже не сомневался, что, предложив Брианне перебраться вместе с ней в Мидоуленд, Софья преследовала какую-то свою, наверняка гнусную цель. Он был не настолько тщеславен, чтобы полагать, будто руководило ею желание быть поближе к нему. Но что ей понадобилось?

      – Мисс Софья вынесла что-нибудь из апартаментов герцогини?

      Гудсон пожал плечами.

      – В руках у нее ничего не было.

      – Пусть обыщут комнату, пока она будет обедать.

      – Да, сэр. Дворецкий уже повернулся, но герцог остановил его:

      – Гудсон.

      – Да, ваша светлость?

      – Бенджамин нашел тех чужаков, которых поймал на моей земле?

      – Нет, сэр, – разочарованно вздохнул старик. – Хозяин постоялого двора клянется, что никакие иностранцы у него уже давно не останавливались, и никто из деревенских посторонних здесь не видел.

      – Пусть продолжает поиски, но расспрашивает людей осторожно. Я не хочу, чтобы они поняли, что мне известно об их присутствии.

      – Хорошо, сэр.

      Подождав, пока дворецкий исчезнет за поворотом лестницы, Стефан повернулся к двери, которую сам лишь недавно закрыл за собой.

      Вернуться, снести с петель чертову дверь да потребовать у этой лгуньи прямого ответа? Пусть признается, кто ее прислал и что ей нужно.

      В отличие от Эдмонда политические интриги и интеллектуальные схватки с хитроумным противником никогда не увлекали герцога Хантли. Человек прямодушный, он того же требовал от других. Именно поэтому и король Георг, и царь Александр редко обращались к нему, когда речь шла не о практической помощи, а о коварной интриге.

      И если он остался в коридоре, сжимая в бессильной злобе кулаки, то потому лишь, что знал – силой от Софьи ничего не добьешься.

      – Что же вы задумали, мисс Софья? – пробормотал Стефан.

      Санкт-Петербург

      Втиснувшийся между кофейней и мебельным складом бордель ничем особенным не отличался от множества других подобного