Связанные любовью. Розмари Роджерс

глубоко вдохнула и опустила глаза. Его темные мужские чары действовали безотказно. Она просто не могла сопротивляться им.

      – Я всего лишь хочу провести спокойный вечер. Что же в этом безрассудного?

      – Я желаю, чтобы сегодня вы провели вечер в моей компании. – Очертив рот, палец проследовал вверх по скуле.

      – А поскольку вы герцог и хозяин Мидоуленда, то всегда получаете свое?

      Теперь он улыбнулся уже по-настоящему.

      – Я всегда получаю то, чего желаю, потому что не приемлю ничего другого.

      Она облизнула губы и тут же пожалела об этом, заметив, как полыхнули желанием темные глаза под сдвинутыми бровями. И ее собственное бедное сердечко шевельнулось в ответ.

      – Вы не можете принудить меня спуститься к обеду.

      – Вообще-то могу, – насмешливо возразил он. – Но если вы все же предпочтете обедать у себя в комнате, я просто приду к вам.

      – Да вы совсем потеряли рассудок! Вам нельзя…

      – Почему это?

      – Потому что… это неприлично. Будет скандал.

      – Скандал коснется только вас, а я герцог. Меня здесь давно знают и уважают, и запачкать мою репутацию очень трудно. – Он помолчал. Взгляд его, скользнув вниз, медленно прогулялся по шелковому, цвета янтаря платью и остановился на серебристой нижней юбке. Потом он нахмурился и, подняв руку, потянул за край шали, которой она укутала плечи. – А я и забыл, как вы любите тепло. Скажу служанке, чтобы разожгла камин, пока мы будем обедать.

      Софья стиснула зубы.

      – Только не притворяйтесь заботливым.

      – Но мне действительно не все равно, как вы устроились в Мидоуленде. – Герцог положил руку ей на шею, погладил большим пальцем пульсирующую жилку у горла. – Я намерен сделать все возможное, чтобы угодить вам, чтобы вы не испытывали никаких неудобств.

      – Просто оставьте меня в покое.

      – Вы и впрямь этого хотите? – Он поймал ее взгляд. – Покоя?

      – Да, – прошептала она, пытаясь обмануть и его, и себя.

      Ни тот ни другая не поверили. Герцог прищурился:

      – Лгунья.

      – Почему вы так говорите? Что вы знаете обо мне?

      – Слишком мало. Но намерен узнать больше. И уж поверьте мне, я способен разглядеть одиночество в женских глазах. Даже таких синих, как ваши.

      Этого еще не хватало! Она оттолкнула его. Отвернулась.

      – Не смотрите на меня так.

      Герцог взял ее за плечи, но поворачивать к себе не стал.

      – Разве я не прав? Разве вам не одиноко?

      – Я… я скучаю по дому.

      – А есть ли он у вас, мисс Софья? Настоящий дом?

      Негромкие слова попали в цель, разбудив давнюю-давнюю боль, и Софья вдруг почувствовала себя совершенно одинокой, беззащитной и никому не нужной.

      Стефан уже завладел ее телом – нельзя позволить, чтобы он так же завладел и ее сердцем.

      – Что за вопрос? Я живу в одном из красивейших домов Санкт-Петербурга.

      Он наклонился к самому ее уху:

      – Есть жилище, и есть дом. Я сам лишь недавно уяснил себе эту простую истину.

      Ресницы