Связанные любовью. Розмари Роджерс

следовало, но такого рода соображения меня не остановят.

      Стефан почувствовал, что она дрожит, и прибавил шагу, направляясь к уединенному гроту за небольшим декоративным прудом. Если он не поцелует ее прямо сейчас, то просто сойдет с ума.

      Оказавшись в тени грота, расписанного чудесными греческими фресками, он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Софья охнула.

      – Вы поэтому вернулись так рано? – Она обожгла его сердитым взглядом, но внизу горла уже затрепетала тонкая голубая жилка.

      Гостья из России могла изображать равнодушие, но все ее тело говорило о другом, выдавало желание и страсть.

      – Я вернулся, потому что не мог оставаться вдалеке от вас. – Герцог прижался к изгибу ее шеи. – Жасмин.

      – Что?

      – Вы пахнете жасмином.

      Она содрогнулась, но подняла руки и вцепилась в его плечи.

      – Стефан, что вам нужно от меня?

      – А разве не понятно? – Он отстранился и посмотрел ей в глаза с мрачной решимостью. Его пальцы уже боролись с ленточками шляпки, легко справляясь с узелком под подбородком. – Я могу объяснить подробнее.

      Шляпка полетела на каменный пол, и Софья раздраженно фыркнула:

      – Вы уронили мой любимый капор.

      Лоно уже горело, мышцы напряглись.

      – Милая вещица, но я предпочитаю более естественную красоту. – Так же ловко он вытащил украшенные жемчугами заколки, и золотистые пряди рассыпались по плечам. Застонав от нетерпения, герцог погрузил пальцы в густую россыпь кудрей.

      – Золотой шелк…

      Она попыталась оттолкнуть его, но только еще крепче вцепилась в плечи.

      – Вы хотите отвлечь меня.

      Он скользнул губами по лбу, задержавшись на бешено пульсирующей жилке у виска.

      – И как, получается?

      – Будьте вы прокляты, – прошептала Софья.

      – Что за выражения. Эти губки предназначены для другого. – Он наклонился и припал к ее ротику жадным поцелуем. Язык раздвинул трепещущие губы и двинулся дальше, собирая сладкий вкус невинности. Кровь загудела, понеслась по жилам, подчиняясь голосу изголодавшейся плоти. Софья замерла на мгновение, словно застигнутая врасплох этим вторжением, и с тихим вздохом отчаяния прижалась к нему. – Да, – прохрипел он, шаря по ее спине, отыскивая и торопливо расстегивая жемчужные пуговички.

      Покрыв поцелуями ее глаза, нос, щеки, он вернулся к раскрытым в ожидании губам и заодно потянул с ее плеч платье. Ткань с легким шорохом соскользнула к ногам.

      Софья застонала и, запрокинув голову, посмотрела на него замутненными желанием глазами.

      – Слуги…

      – Здесь они нас не побеспокоят, – пообещал Стефан, прижимаясь губами к той ямочке у основания шеи, прикосновение к которой неизменно повергало ее в дрожь.

      – Они знают, что вы всегда заманиваете сюда несчастных женщин? – прошептала Софья.

      – Несчастных? – Он рассмеялся, прижимая ее к стене и запуская пальцы в вырез сорочки. Кожа у нее была мягкая и нежная как шелк. – Вы самая опасная женщина из всех, которых я встречал. Император мудрее, чем я думал.

      У