Связанные любовью. Розмари Роджерс

побежденного города. Ее целовали многие, а некоторые даже демонстрировали присутствие каких-то навыков. Но никогда еще столь простая ласка не прожигала ее насквозь, не сносила все выставленные преграды с такой легкостью.

      Губы пахли виски, как будто он хлебнул перед тем, как войти в ее комнату, а язык, ворвавшись в ее рот, исполнял там некий эротический танец. Голова уже кружилась, дурманящий мужской запах пьянил, а проворные пальцы по-хозяйски тискали грудь.

      Ее трясло, а губы охотно подчинялись его губам, не желая противиться навязываемому им ритму. Именно этого она и хотела с того самого момента, когда впервые увидела герцога Хантли.

      Где-то в глубине ее естества распускался бутон наслаждения, и его лепестки рассылали волны удовольствия по всем направлениям, во все, самые далекие точки.

      Все утро она готовила себя к противостоянию, к отражению неизбежного штурма. Все утро она расхаживала по комнате, убеждая себя, что ее не может тянуть к герцогу, что никаких причин для этого нет, что она все придумала. Все утро она напоминала себе, что не может и не должна позволять ничего такого, что отвлекало бы от главной цели.

      И вот она уже тает в его объятьях, не успев как следует разложить вещи.

      Упершись обеими руками в его грудь, Софья отвернула лицо от обжигающих поцелуев.

      – Нет… нет… это слишком…

      – Что?

      – Слишком опасно.

      Он слегка отстранился и посмотрел на нее потемневшими от желания глазами.

      – Боитесь?

      Сердце колотилось, колени дрожали, но она знала, что страх тут ни при чем.

      – Нет… хотя и следовало бы… Щеки ее горели, глаза затуманились.

      – Вас ждет в России любовник? Она напряглась – какой грубый вопрос.

      – Конечно нет.

      – Поверьте, вы вовсе не шокировали бы меня признанием. Вы – воплощение соблазна, устоять перед которым способны немногие мужчины.

      – Только потому, что моя мать… Стефан нахмурился, и она не договорила.

      – К вашей матери это не имеет никакого отношения.

      Софья выскользнула из объятий и, прижав руку к животу, где творилось что-то непонятное, настороженно посмотрела на герцога.

      – Пожалуйста, ваша светлость, служанка вот-вот вернется.

      – Называйте меня Стефаном, – напомнил он.

      – Хорошо. – Она раздраженно выдохнула: – Стефан.

      Сдержанно поклонившись, герцог повернулся к двери, и Софья вдруг поняла, что упускает отличный шанс.

      – Ваше… – Он обернулся, и она, наткнувшись на суровый взгляд, торопливо исправилась: – Стефан…

      – Да?

      – Надеюсь, вы не будете возражать, если я осмотрю ваш чудесный дом?

      Невинная просьба, вполне естественный интерес, но его что-то насторожило. Что? В какой-то момент герцог напомнил ей… кого?.. Заметившего добычу хищника?

      – С удовольствием составлю вам компанию перед обедом.

      – Спасибо, но… – Она прокашлялась. – Мне не хотелось бы отвлекать вас от дел. Если вы не против, я справлюсь сама.

      Он медленно склонил голову в знак согласия:

      – Как