Волк Севера. Ход королей. Наталья Бокшай

беззлобно пригрозил Барден. – Я тебя своей свирелью изведу.

      – Барден, а помнишь, когда-то мы сидели над утёсом, и ты играл нам песнь о ветре? – спросил Айлех. – Сыграй, а?

      Барден достал из-за пазухи тонкую дудочку, расписанную причудливыми узорами. В детстве он говорил, что это язык птиц, и чтобы его не забыть, нарисовал на своём инструменте.

      И он заиграл, ловко перебирая пальцами от одной дырочки к другой. Все разговоры разом смолкли. Тонкая, чарующая мелодия полилась над лагерем, уносясь далеко в луга, за реку, желая достигнуть родной деревни, чтобы там её услышали родные.

      Из своей палатки вышел Фаррел. Он замер на пороге, сложив руки на груди. Игра юного Бардена ему, видимо, понравилась.

      Когда приготовленная каша была съедена, весь лагерь погрузился в тишину. Разговаривать уже никому не хотелось – с непривычки дневной переход их уморил. Стали укладываться спать. Айлех и его товарищи примостились рядом с большой поленницей. Бойд достал где-то охапку соломы. Кое-какое малопригодное место для ночёвки они себе соорудили. Закутавшись в тёплые плащи, мысленно поблагодарив матерей за бессонные ночи у прялки, они приготовились ко сну.

      Айлех видел, как караульные сменили друг друга, лязгнув в воцарившейся тишине оружием, и вновь наступило всенощное молчание. Где-то невдалеке паслись лошади. Айлех слышал, как они фыркают и грызут молодую сочную траву. Вода в Огаре мирно плескалась у берега, продолжая нести свои воды далеко на юго-восток, как и многие десятки лет назад. В редких камышах изредка кричала выпь. Под эти звуки Айлеха одолел наконец-таки сон.

      Караульные вновь сменились.

      – Все спокойно, – передал сменившийся.

      – Мы там тебе кашу оставили, – широко зевнув, сообщил другой. – Там в котелке под телегой.

      – Благодарствую, – и караульный, шурша плащом, покинул свой пост, собираясь вздремнуть часок-другой перед рассветом.

      – Спокойной ночи, Арод, – пожелал ему заступивший часовой.

      И вновь тишина.

      К Айлеху сквозь сон стали долетать какие-то звуки, которых он до этого не слышал. В ближайшей роще треснула ветка… Лошади перестали довольно фыркать и грызть траву… Волчье чутье уловило нависшую в воздухе угрозу, и Айлех проснулся.

      Бойд заворочался рядом с ним и вновь затих. Караульный сидел на чурбаке, попыхивая трубкой. Угли в костре пылали как камни спессарина, которые были большой редкостью в их краях, но которые Айлех видел в шкатулке у матери. «Это дары», – объяснила она любопытному Айлеху. – «Перешли мне по наследству от моей бабушки. Они хранят в себе всю красоту и магию всего Севера».

      Айлех подошел к караульному.

      – Не спится? – спросил он, приглашая Айлеха сесть на соседнее бревно.

      – Тревожно, – только и произнес Айлех.

      – Тут всяко бывает, – кивнул головой воин. – Я здесь второй год. Но на моё время ничего, кроме голодного зверья и не было. Это самый отдаленный и забытый всеми край. А вот Арод говаривал, что здесь когда-то были жаркие схватки с разбойниками