Сброд. Константин Квашин

я одобрю, что стану осуждать, а за что и вовсе ноги сломаю. Когда я со стороны смотрю на весь этот сброд, который у нас называется «Медвежьим Воинством», мне хочется молча достать меч, и пойти рубить всех направо и налево… Нет, этих людей я возглавлять не стану… Может взять своих людей, и увести отсюда?.. Без Горана в этой ораве дела не будет: случайными набегами нам всем не прокормиться… Ладно, посмотрим ещё, куда нас Предраг ведёт. Если почую что-то неладное – сразу людей своих заберу, и уйду. Хочешь, можешь с нами уйти, если что…

      – Посмотрим… – без интереса ответил Духовлад.

      – Как знаешь… – подытожил Ворон, не отрывая пустого взгляда от прутика.

      Духовлад не видел смысла продолжать разговор. Он встал, и продолжил неспешно бродить среди разбоев. Молодой боец припомнил, что не в первый раз слышит от Ворона подобные разговоры. Причём эти разговоры, (о том, чтоб покинуть «воинство», вместе со своими людьми) не выглядели пустой бравадой, как и Ворон не казался человеком, впустую сотрясающим воздух словами. Создавалось впечатление, что он действительно хочет уйти, но что-то его удерживает. А что – атаман и сам, наверное, не смог бы толком объяснить.

      К вечеру вернулись разведчики. Весь разбойный отряд быстро собрался, чтобы узнать о результатах их наблюдений и для обсуждения деталей атаки. Доклад разведчиков заключался в следующем: есть охрана, но точное её количество узнать не удалось. Чувствуют они себя слишком раскованно, даже беспечно: ходят без доспехов, могут устроиться отдыхать, где придётся. Видно, что нападения они никак не опасаются. Работают и на медоварне, и на пасеке, скорее всего, невольники: разведчики свидетельствовали, что охранники запросто позволяют себе брань и рукоприкладство в отношении рабочих, причём зачастую необоснованно. На территории медоварни с дюжину крупных построек: склады, производственные помещения, жилые помещения для охранников и рабочих. Бараки последних отличаются тем, что запираются снаружи. По мнению разведчиков, захват медоварни был вполне по силам «медвежьему воинству», особенно, если напасть на рассвете, когда сон будет самым крепким. Выслушав лазутчиков, Предраг взял слово перед «воинством»:

      – Как видите, братья, мои слова полностью подтвердились: добыча богата, и взять её нам вполне по силам! Выступаем немедленно, чтобы на рассвете уже быть на медоварне. Не будем же терять времени, храбрецы, поспешим, поспешим…

      Разбойное войско засуетилось, исполняя приказ своего нового главаря. Некоторые пытались вспомнить, где именно в докладе разведки подтверждались слова Предрага о том, что добыча будет богата. Но предводитель умело выстроил свою короткую речь, и в начавшейся сутолоке даже те, кто обратил внимание на упомянутое несоответствие, не решились что-либо уточнять, махнув рукой, и решив отложить свои вопросы до более удобного случая. Лесник, проводивший лазутчиков к медоварне, слёзно умолял разрешить и ему участвовать в налёте, чтоб отплатить, так сказать, за старые обиды. Разбои поглумились