Сброд. Константин Квашин

задания. Если же вы подымете бунт, а тем более убьёте меня, то с вами расправятся самым жестоким образом. Может я и в немилости у князя, и многие из его окружения были бы рады моей смерти от ваших рук, но спускать ополченцам убийство своего командира не станут: слишком дорога им общая дисциплина, тем более что вы – ополченцы – тоже ведь в любимчиках не ходите.

      Четверо парламентёров переглянулись. Видно было, что «спелись» эти ребята неплохо: всего несколько выразительных взглядов, и только один из них ответил за всех, причём без предварительной договорённости:

      – Мы-то всё понимаем… Но наши собратья, в большинстве своём, люди тёмные. Им всё равно, кого обвинять в своих бедах… С этим уж мы ничего поделать не сможем…

      – А я думаю, что можете – жёстко отрезал Волибор – И к этому у вас собственный интерес имеется…

      – Какой такой интерес? – спросил всё тот же ополченец, делая вид, будто больше удивлён, чем заинтересован.

      – А такой интерес, что те разбои, которых нам перебить приказано, уже не один год обозы трусят. И не какие попало, а богатенькие, хорошо охраняемые. В таких обозах, можно хорошо разжиться деньгами и драгоценностями. Девать их в лесу некуда, а мёртвым оставлять всё равно жалко. Так что, уверен я, скопилось у них того добра, уже довольно много. Задача у нас – разбоев уничтожить, а на счёт казны их, никто мне никах указаний не давал, значить не знают о ней. Вот она то, вам интересом теперь и станет.

      – Значит ты уверен, что ждать нападения они не будут? Но ведь дозоры они расставят в любом случае… – теперь ополченец уже не скрывал своей заинтересованности.

      – В среде разбоев есть человек, занимающий среди них не последнее место. Я пленил его, когда часть их банды напала на наш обоз-ловушку. Он надеется вымолить себе прощение за прошлые грешки. Я велел ему навести оставшихся разбоев на большую медоварню, что в одном дне пути от Кременца. Так что, думаю, к тому времени, как мы до них доберёмся, они уже перепьются в хлам, и станут для нас лёгкой добычей.

      Ополченцы снова переглянулись, и тот, которого изначально выдвинули на роль дипломата, задал самый важный вопрос:

      – Как добычу делить будем?

      – Сначала добудем, а потом делить будем… – отмахнулся от прямого ответа Волибор – В обиде не останетесь, мне много не надо.

      – Думаю, командир, – подытожил парламентёр – Проблем с нашими людьми, у тебя больше не будет.

      И ополченская элита в полном составе, вразвалочку, отправилась обратно в барак. Волибор некоторое время смотрел им в след, ощущая глубочайшее презрение к людям, с которыми только что окончил разговор. Его не интересовали их имена, их дальнейшие судьбы. Он вовсе не надеялся на то, что они будут честны с ним после разгрома разбоев. Бывший тысячный, даже был вполне уверен в обратном. Впрочем, и он не собирался быть честным с этим отребьем…

      Тряхнув головой, отгоняя неприятные мысли, Волибор отправился на поиски Управляющего крепости. Благо тот