Восход стоит мессы. Татьяна Скворцова

или аркебузу. Несмотря на королевское повеление, количество дворянских дуэлей и просто уличных драк возросло в несколько раз.

      Екатерина Медичи остро чувствовала напряжение, висевшее в воздухе. Она хорошо знала свой город, и теперь он казался ей похожим на воспаленный нарыв, жаждущий скальпеля хирурга. Старая женщина, мать, вдова и королева, многое видела в своей жизни. Оберегая корону своих детей, она казнила и миловала, дарила и отнимала, принимала тяжкие решения, и, казалось, ничто уже не может ее испугать. Но сейчас ей было страшно.

      ***

      22 августа 1572 года

      А на следующий день 22 августа 1572 года прозвучал роковой выстрел. Преступник, скрывавшийся в доме Пьера де Вильмюра, бывшего наставника герцога де Гиза, ранил в плечо адмирала Колиньи, в одну секунду разрушив хрупкое равновесие, установившееся между католиками и гугенотами в последние два года. На месте преступления была обнаружена дымящаяся аркебуза с маркировкой гвардии герцога Анжуйского.

      Бом! Бом! Бом!.. – колокол церкви Сен–Жермен л'Оксерруа пробил полдень.

      – Тысячи рук поднимутся, чтобы отомстить за раненую руку господина адмирала! – запальчиво выкрикивал юный паж по имени Пардальян. И другие голоса вторили ему.

      Бом! Бом! Бом!..

      – Да вы что, герцог, вконец ополоумели! – даже не пытаясь быть вежливым, кричал господину де Гизу Генрих Анжуйский.

      А может, и не Генрих Анжуйский. А может, и не кричал, а говорил тихо и что-нибудь совсем другое. Париж полнился слухами. Камеристка госпожи де Шеврез, оказавшись столь не вовремя под дверями принца, будто бы слышала, как его высочество ссорился с его светлостью. А из-за дверей другой голос, вроде похожий на голос Гиза, вкрадчиво говорил что-то в ответ. А потом вдруг тоже возвысился и сорвался на крик.

      – … но я не собираюсь один отвечать за все! – вот как, по ее словам, ответил герцог.

      Или то был вовсе не герцог? Кто ж его знает. Чего только не болтают слуги. Выпороть бы дуру, да на скотный двор. Для ума.

      С сегодняшнего утра Гиза в Париже не видели. Всякому дурачку было ясно, что покушение на Колиньи – его рук дело. Несколько лет назад так же выстрелом из окна по приказу адмирала был убит Франсуа де Гиз¹¹. И наш герцог, положа руку на сердце, был в своем праве. Адмирал этот сам виноват: за каким чертом явился он в Париж? Кто его тут ждал? Сидел бы тихо в своей ля Рошели, глядишь, целее был бы.

      Король рвал и метал, грозясь подписать приказ об аресте Гиза, но вот незадача, герцог пропал. И слава Богу! Было совершенно непонятно, что с ним делать, если он, не приведи Господь, найдется. Так что, наверное, вовсе не с ним, а с кем-то другим обменивался любезностями монсеньёр принц.

      Бом! Бом! Бом!..

      – А вы слыхали, кумушка! Король-то наш, сам поехал к этому гугеноту раненому! Извинялся перед ним, словно перед самим Папой! Тьфу! Срамотища! По мне так, и вовсе бы его застрелить – невелика потеря! Да и всех еретиков поганых вместе с ним!

      Бом!

11

Франсуа де Гиз – отец Генриха де Гиза, вождь французских католиков..