Восход стоит мессы. Татьяна Скворцова

путались в пушистом ворсе, но их обладатель упорно стремился к неведомой цели. Генрих аккуратно пересадил паука на подоконник, решив, что там ему будет удобнее. Тот замер на мгновение, затем во всю прыть бросился к щели между рамами, забился туда и затих.

      Генрих выглянул в окно. Окутанный тьмой город только притворялся спящим. В ночной тишине было хорошо слышно, как вдоль реки разносятся чьи-то голоса, в воду мерно опускаются весла, по камням мостовой негромко звенят подковы.

      – Куда вы? – спросила его жена. – Ночь на дворе.

      – Не хочу мешать вам спать, – он ласково чмокнул ее в лоб, потом прицепил к поясу шпагу и кинжал и вышел из спальни.

      В сопровождении двух десятков своих дворян Генрих направился в правое крыло дворца, где размещался Большой Королевский Двор и личные покои короля. По коридорам сновали деловитые вестовые, из-под некоторых дверей сочился свет. Замок и не думал отдыхать. Однако к Карлу Генриха не пропустили. Заспанный камердинер в ночном колпаке с недоумением сообщил, что его величество изволит почивать.

      Не зная, что еще предпринять, Генрих спустился во внутренний двор.

      «Колодец» Лувра был полон народу, несмотря на поздний час. Казалось, все смены дворцовой стражи сегодня подняты на ноги, ярко горели факелы. Появления группы гугенотов никто будто бы не заметил. Остановив одного из пробегавших мимо гвардейцев, Генрих спросил, в чем дело.

      – Готовимся к завтрашнему турниру, сударь, – бросил тот на бегу, очевидно, не узнав короля Наваррского. Больше от него ничего добиться не удалось.

      Боковым зрением Генрих заметил, что к ним направляется небольшой отряд солдат во главе с офицером королевской охраны. «Легаст, – вспомнил Генрих, – кажется, так его зовут». Тот с самым невозмутимым видом сообщил, что его величество проснулся и готов принять короля Наваррского.

      Все в этот вечер было так странно, что даже известие о неожиданном пробуждении Карла не удивило Генриха. Нервы его были натянуты как струна, и Генрих искренне не понимал, как сейчас можно спать.

      Он кивнул Легасту и, сделав знак своим людям следовать за ним, направился ко входу во дворец. Однако посланник короля преградил ему дорогу.

      – Государь готов принять только вас, – грубовато сообщил он, – мы сами вас проводим, ваше величество.

      В его голосе отчетливо слышалась угроза, за его спиной переминались солдаты. Однако их было меньше, чем гугенотов, и Генрих не вполне понимал, на что они рассчитывают.

      – Не стоит утруждаться, – Генрих нервно усмехнулся, заметив, как рука Легаста потянулась к клинку.

      Он сделал шаг назад и тут же оказался среди своих дворян, которые уже успели обнажить шпаги. Две группы людей застыли друг напротив друга с оружием в руках. Повисла напряженная пауза. Те и другие нерешительно переминались с ноги на ногу, все чувствовали себя глупо.

      Вдруг тревожно и гулко ударил колокол маленькой дворцовой церквушки. Этот звук произвел эффект сорвавшейся тетивы, как будто все только его и ждали. Эхо подхватило хриплый звон и пронеслось по каменным