Путеводная звезда. Тата Орлова

с большим гербом рода Орловых, а более простую, дорожную. Герб на ней тоже присутствовал, но значительно меньше, можно и не заметить.

      Со мной ехали Катерина – вот когда пожалела, что Георгий не поддержал меня, когда я выказала желание кормить дочь, Аннушка и Владислав. Ну и кучер, единственный из мужчин.

      Еще два года назад меня бы это не смутило – тогда дороги империи были спокойными, но теперь, когда на границе шла война, многое изменилось.

      – Ты все запомнила? – уже далеко не в первый раз спросила матушка Лиза, посмотрев на корзинку, в которую составила склянки с лекарствами для Аленки. – Эти капельки…

      – Мама Лиза, – отвлек ее Владислав, вновь переодетый в простую одежду, – я запомнил, – весомо, основательно, словно взрослый, начал он. – Две капельки надо растворить в воде, налив ее по край серебряной ложечки и давать утром, днем и вечером. Эти…

      – Вся надежда на тебя, малыш, – неожиданно всхлипнув, прижала она к себе сына магианы. Взлохматила ему волосы. Парнишка морщился, но терпел. – Ты уже присмотри за ними, – совершенно серьезно попросила она, выпуская мальчика из своих крепких объятий.

      – Вы за них не беспокойтесь, – кивнул Владислав и, взяв корзинку, вновь отправился к карете. В сборах он участвовал наравне с взрослыми.

      – Вот как! Не беспокойтесь! – фыркнула мама Лиза и, всхлипнув, посмотрела на меня: – Девочка моя!

      – Мама Лиза! – строго одернула я ее. И сама была на грани, но кто-то из нас обязан был держаться.

      – Да понимаю я все. Понимаю, – вздохнула она, стерев морщинистой ладонью слезы. – Все! Вам пора! – сказала, она, как отрезала и кивнула Катерине на дверь. Когда та вышла, оглядела детскую.

      Разгром, как после того самого, не состоявшегося обыска.

      – А барон был очень недоволен, – вдруг с усмешкой произнесла она. – Ни в столе, ни в шкафу. Ничего! Несколько писем, да и те его не заинтересовали.

      О том, как все происходило, мама Лиза коротко рассказала, когда помогала укладывать мои вещи. Впрочем, там и говорить особо было не о чем. Пришли в комнату, с помощью магического ключа вскрыли ящики с бумагами, порылись и ушли.

      Насколько я поняла, граф Илинский нечто подобное и предполагал, потому и не поднялся наверх вместе с бароном. То ли догадывался, то ли точно знал, что Георгий дома документы не хранил, но результаты изъятия служебных бумаг его совершенно не беспокоили.

      Мне так показалось.

      – Мама Лиза, – укоризненно качнула я головой. Вспоминать об этом не хотелось. Как и думать о будущем. Без Георгия. – Святая Заступница! – выдохнула я, закрыв лицо руками. Достаточно было мысленно произнести имя мужа, чтобы вновь ощутить ужас ситуации, в которой я оказалась.

      Пропал.

      Когда направлялся к князю Алихану, единственному из трех старших князей Ритолии, способному остановить войну.

      – Эвелина! – теперь уже строжилась мама Лиза. – Он – жив! И не смей думать иначе! – твердо произнесла она. Потом медленно выдохнула: – Он же мне, как сын. Я бы почувствовала.

      Хотела я сказать,