Путеводная звезда. Тата Орлова

они? – не сразу поняла я, о чем спрашивала кормилица.

      – Ну, те, из Канцелярии, – так же, шепотом, пояснила она.

      Бумаги! Если бы не Катерина, я бы о них не скоро вспомнила.

      – Вряд ли, – чуть качнула головой. Утверждать, только вызвать лишний интерес, а так… – Там просто письма, а требовали служебные документы.

      – А… – тут же разочаровано протянула кормилица. – А я их подальше запрятала.

      – И правильно сделала, – похвалила я ее. – Графу бы не понравилось, если бы его переписку читали чужие люди.

      Катерина тут же довольно заулыбалась, вновь откинувшись на мягкую подушку сиденья.

      А я снова задумалась, глядя на малышку, которая спала в своей любимой позе на животе, приподняв попку и чуть разведя ножки.

      Я не обманула кормилицу, это были именно письма. Мне хватило пройтись взглядом по оборванным строчкам, чтобы понять это. Не дружеские, но и не сухие, казенные. Скорее уж приятельские. Написанные вроде и легко, но без той открытости, которая отличает дружбу.

      В верхнем было упоминание о Ланзири, городке на границе, находящимся еще на территории Вероссии. В том, что лежало ниже, о трактире, в котором он предпочитал обедать.

      Ничто из этого не приближало меня к ответу на вопрос, почему он спрятал их в детских вещах. Просто хотел, чтобы они оказались у графа Горина? Мог просто сказать мне, я бы выполнила его просьбу.

      Предполагал, что придут с обыском? Но тогда…

      «Он не остановится не перед чем, чтобы смешать с грязью имя графа Орлова», – возникли в памяти слова Илинского, избавляя меня и от тени сомнений.

      Георгий – не предатель, кто бы и почему не хотел представить все именно так. И не потому, что он мой муж.

      Хотя… и поэтому тоже!

      Возможно, я не очень хорошо разбиралась в людях, но за полтора года брака нельзя было не увидеть, с какой истовостью он радел об императорских поручениях. Как отзывался о самом императоре, о его наследнике.

      И это тоже было не главным! Просто…

      Просто, Георгий был человеком чести! Такие – не предают! Такие отдают свои жизни!

      – Вы бы подремали немножко, – потревожила меня Аннушка. – Пока малышка спит. А то ведь сами бледная…

      В чем-то она была права. Дорога была хорошей – карета лишь мерно покачивалась, успокаивая, да и кто его знал, что ждало нас впереди. Пока была возможность, надо было передохнуть.

      – Хорошо, – согласилась я, бросив еще один взгляд на дочь. Похоже, она была единственной в нашей компании, кому эта поездка доставляла удовольствие. – Если усну, разбудите, когда нужно будет поить Алену лекарством.

      Кивнули обе, а Аннушка, поднявшись, еще и накинула мне на плечи шаль.

      Поблагодарив улыбкой, я закрыла глаза. Даже если не удастся, как она сказала, подремать, так хотя бы подумать, не опасаясь, что вновь собьют с мысли.

      Зря я беспокоилась, усталость, тревога, испытанный мною страх, сделали свое дело, окутав сознание зыбкой волной. Сон – не сон, но в яви меня точно не было.

      Насколько долго, сказать трудно,