Близкая даль. Книга 2-я. Татьяна Катушонок

сырой, но несмотря на это, каждый из них мне по-прежнему дорог, со многими я мысленно разговариваю, а то и вслух. Разговариваю – и кажется, что они рядом, любят и жалеют меня, как прежде, я искренне верю, что когда придет час предстать мне пред Богом, обязательно встречусь с ними в Царствии Отца Небесного, и мы будем неразлучны до скончания времен… – с легкой грустью произнесла старуха.

      Выражение лица ее изменилось, и женщинам показалось, что морщинок на ее лице стало меньше. Пелагею и Елизавету так тронули слова соседки, что у них на глазах выступили слезы.

      – Как вы верно все говорите, – задумчиво произнесла Варенкова, – так бы сидела и слушала целую вечность…

      В этот момент в коридоре что-то громыхнуло, и в комнату в тулупе нараспашку вошел Степан. Увидев полную горницу односельчан, мужчина растерялся, но тут же взял себя в руки и, улыбнувшись, произнес:

      – Здравия желаю! Гостей – полная хата, а хозяина дома нет…

      Ребята прервали игру и поздоровались с мужчиной.

      – И тебе, Степан, доброго здравия, – улыбнулась баба Дуня. – Неужто только еще с работы?

      Светланка подбежала к отцу, потянула его за мокрую полу тулупа и произнесла:

      – Костик никого поймать не может, мы ему кричим-кричим, дергаем-дергаем, а он не может угадать кто…

      – Не может быть, это он нарочно, – улыбнулся Степан, – иди, дочка, играй, я позже к вам присоединюсь…

      Пелагея взяла у мужа ушанку, облепленную снегом, тряхнула ее, и положила сушиться на печь.

      – Поздновато ты, я волноваться стала… – отодвинув заслонку в печке, произнесла женщина. – Что так поздно?

      – Дорогу замело, насилу до деревни добрался. Хорошо, что валенки высокие надел, не то б ноги до колен мокрыми были… – мужчина подошел к печке и приложил закоченевшие ладони к теплому кирпичу. – Ну и погода… Сугробы по оконные рамы намело, а снег все падает и падает – этак к утру до самой крыши занести может. Прошлой зимой несколько раз через чердачное окно приходилось на улицу выбираться, чтоб входную дверь откопать…

      – Неужто до сих пор метет? – разволновалась Елизавета. – Надо идти домой, не то до утра не выберемся, а ну, ребята, заканчивайте игры и живо по домам…

      Едва успела она договорить, как в дом, запыхавшись, вбежала мать Юрия. Женщина с ног до головы была запорошена снегом, по всему было видно, что она крайне расстроена. Хозяева и гости с удивлением посмотрели на Прасковью.

      – Добрый вечер, Пелагея, сын мой у вас? Волчок у двери вашего дома сидит, коль он здесь, значит, и сын мой рядом… – отдышавшись, произнесла женщина.

      – Вон он! – кивнула хозяйка.

      Юрка при виде матери моментально сник и, насупившись, опустил голову. Прасковья окинула взглядом тускло освещенную комнату, увидела сына и ласково произнесла:

      – Сынок, пойдем домой, отец волнуется, всю деревню оббегали, тебя разыскивая…

      Юрке не хотелось посвящать в семейные проблемы односельчан, он взял у матери принесенное пальто,