Смех Циклопа. Бернар Вербер

говорит, что желает мира.

      – Очень хорошо. Ответь ему, что мы тоже желаем мира, эта война нас изнурила.

      Переводчик перевел. Аккадский царь Энби-Астар посовещался с двумя своими министрами и с переводчиком. Родилась реплика.

      – Что он говорит? – спросил шумерский царь.

      – Он говорит, что последнее сражение выиграл он, а значит, войну выиграл тоже он и в ответ на обещание не разрушать город Ур хочет пятилетней выплаты податей, всех запасов зерна, пяти тысяч рабов и трех тысяч рабынь, которых отберут он и его военачальники.

      Шумерский царь Эн-Шакушана медлил с ответом.

      – Что мне сказать ему? – не выдержал переводчик. – Он ждет, о повелитель.

      И подался царь шумерский к царю аккадскому со странной гримасой. Разинул он рот, будто собираясь что-то сказать, но звук, звучный и протяжный, издал не ротовым, а анальным отверстием.

      Звук этот прогремел, как трубный глас. Таков был ответ царя Эн-Шакушана царю Энби-Астару.

      Результата не пришлось ждать: все шумерские министры покатились с хохоту.

      Но акаддский царь не засмеялся, а побагровел, оскорбленно и гневно завращал глазами. Потом отдал приказ, оставшийся непереведенным, и его военачальники покинули шатер.

      Шумерский царь Эн-Шакушана и его войска, оставшись одни, никак не могли насмеяться.

      Царь призвал своего писца.

      – Это должно остаться в веках. Пусть все смеются, как смеялись мы.

      Писец по имени Син-Леке-Уннинни покорно поклонился, но остался в замешательстве. Как запечатлеть выпуск газов? Как выразить комизм ситуации глифами?

      Весь вечер он раздумывал, как ему передать юмор этой сцены. Думал он и назавтра, и все последующие дни.

      Через два месяца шумерский царь Эн-Шакушана одержал вторую победу над царем Энби-Астаром. Эта победа стала решающей. Шумеры захватили город Киш, и побежденные аккадцы подчинились закону Ура.

      Торжественно шествуя по улицам города Киша, царь вспомнил о неудавшемся мирном договоре и спросил своего писца Син-Леке-Уннинни, как обстоят дела с записью. Ответ писца был неопределенным.

      Но некоторое время спустя Син-Леке-Уннинни пришла дерзкая мысль: не нарисовать увиденное, а прибегнуть к слоговому письму. Вместе слоги сложились бы в слова, которые выразили бы не только то, что видишь, но и невидимые вещи и даже отвлеченные мысли, то есть чувства.

      Вместо того чтобы рисовать острой палочкой по мокрой глине, Син-Леке-Уннинни принялся ставить штрихи в форме клинышков.

      Потом он решил отождествить с каждым сочетанием вертикальных и горизонтальных клинышков тот или иной слог.

      Так родилась клинопись.

      Писец Син-Леке-Уннинни добросовестно описал встречу своего царя с вражеским и тот неожиданный способ, каким он закрыл спор.

      Син-Леке-Уннинни не только изобрел слоговое письмо, но и впервые в истории человечества зафиксировал шутку.

      Большая история смеха. Источник: GLH.

      30

      – Какой делаешь цвет?

      Лукреция Немрод сидит в кресле у стилиста Алессандро.