Смех Циклопа. Бернар Вербер

виде хорошенькой девушки. – Смех испуганной юной девы.

      Раздается пронзительный смех, перемежаемый икотой. Он становится все громче и начинает смахивать на вопли при оргазме.

      – Примите мой дар. Нет, не надо благодарностей. Я заказываю их в Китае, это моя реклама.

      Она берет странную игрушку и видит на ярлыке аббревиатуру SKP.

      – Каков же ваш ответ? – невозмутимо спрашивает она.

      – Ваше обвинение настолько смехотворно, что достойно одного – механического смеха. Как вы себе это представляете? Я что, умею проходить сквозь стены или проник в гримерку Дариуса по тайному подземному ходу и задушил его, пока его телохранитель стоял за дверью?

      Стефан Крауз нажимает на брелок с надписью «Смех старого маньяка» и перестает улыбаться.

      – Поймите, мадемуазель: злиться непрофессионально. В этом ремесле ничто не стоит на месте, все движется, сегодняшние друзья завтра становятся врагами, а послезавтра, гладишь, они снова друзья неразлейвода. Суды, ссоры, угрозы, крики – а потом примирение. Шоу-бизнес прежде всего – большая семья, суматошная, но, что бы ни думали те, кто в него не вхож, дружная. Уличные скоморохи, умельцы, веселящие толпу, ремесленники расслабления – сплоченный народ. У нас социальная функция, мы сродни врачам. Да что там, мы важнее врачей, без нас люди не могли бы выносить своих коллег, начальников, подчиненных, жен, детей, любовниц, мужей, налоговых инспекторов, не говоря о болезнях.

      – Вы не отвечаете на мой вопрос.

      – Довольствуйтесь этим ответом.

      Он вздыхает.

      – Да, Дариус меня подвел. Я был зол на него за то, что он от меня отвернулся, даже предал меня. Да, я с ним судился. Я проиграл бы суд, что правда, то правда. Но этим представлением в «Олимпии» я увековечу его славу. Можете думать что хотите. Но здесь дело не в деньгах. Если он сейчас наблюдает за мной из рая, то, знаю, единственное, что ему хочется мне сказать, – «спасибо, Стефан».

      Продюсер прижимает руку к сердцу и устремляет взгляд в окно, за горизонт. А потом жмет на еще один брелок, издающий визгливый хохот.

      – Где вы были в момент его смерти? – спрашивает она.

      – В зале, аплодировал тому Дариусу, которого извлек из безвестности и который вознесся на вершину мастерства. В соседнем кресле сидел министр культуры, хотите, спросите у него. Такое алиби сгодится?

      Лукреция отвечает ему искусственным смехом подаренной ей резиновой девицы.

      – Поговорим серьезно. Кому, кроме вас, выгодна смерть Дариуса?

      – Тадеушу, его брату. Настоящий наследник – он. Теперь он – главный в «Циклоп Продакшен».

      – Кто мог бы хотеть его убрать, не считая Тадеуша?

      – Если побудительная причина – не деньги, значит, слава. В этом случае я бы сказал, что если это преступление, то оно выгодно в первую очередь его главному сопернику, становящемуся первым номером в мире смеха.

      Он теребит фигурку в виде клоуна.

      – Кстати, у него эксклюзивный контракт с «Циклоп Продакшен».

      29

      4803 г. до н. э.

      В